Кино для взрослых: «Никас Сафронов» - страница 3
– В приемной Наташа Иванова вас ждет, Маэстро. Сегодня у вас встреча по книге, – сообщает Ольга традиционно спокойным голосом в традиционной объективно сумасшедше-напряженной из-за плотности дел рабочей обстановке в студии.
– Да, давайте. Наташенька, привет, – слышу сквозь стену всегда доброжелательный голос и через мгновение уже вижу перед собой не меняющегося вот уже на протяжении десяти лет нашего знакомства человека, одетого в очень простую, понятную, не кричащую брендами, но очень уютно и стильно подобранную одежду.
Обсуждаем будущую книгу.
– Наташенька, я многого не жду. Чего-то выдающегося и надуманного не хочу. Я просто хочу, чтобы на выходе получился текст, прочитав который я мог бы честно и спокойно сказать: «Да, все это правда».
Наталия Иванова,
Спичрайтер, писатель,
лауреат литературной премии им. А. Т. Твардовского (2010 г.)
Глава 1
Быть
Дом 17
Дом, пространство и содержание которого всегда открыты для людей. Для гостей. Для клиентов. Для товарищей и друзей.
Это удивительно. Когда человек – не ясновидящий, не лекарь и не проповедник. Но в его дом постоянно идут люди. Уже и отдельный звонок в подъезде дома 17 в Брюсовом переулке повесили…
Вот только постарайтесь отдать себе отчет: Никас – человек с колоссально обширным и разнообразным кругом общения, состоящим из друзей, товарищей, клиентов, партнеров, знакомых, монархов, министров, священников, артистов, бизнесменов, модельеров, врачей, продавцов в магазине, портных и так далее. Все они – со всего мира. А Никас практически каждого помнит по имени! О каждом осмысленно готов говорить как о личности. Вижу одно объяснение: благодарность судьбе за каждого подаренного на жизненном пути человека и память восприятия от общения. Не исключено, что именно поэтому с ответной благодарностью к дому художника в сердцах друзей, друзей друзей и друзей друзей друзей проложена невидимая тропа, в конце которой действительно всегда открытая дверь. Причем парадокс: люди приходят и роятся в доме Никаса Сафронова даже тогда, когда самого художника там нет.