Кино и немцы, или исповедь самоубийцы - страница 6

«Ярик, родной, не мокни! Иди домой! У меня всё хорошо! Тут уже по роддому пошло имя нашего ребенка. Сестра приходила спрашивать национальность! Завтра после обхода всё будет ясно (12:00). Целую крепко, крепко».

Оба, этих пожелтевших со временем, листочка я храню, как самую дорогую реликвию своей жизни в коробочке с мамиными письмами.

СЕРИЯ 4. ИСТОРИЯ

«Ярослав проверь посты!» – крикнул мне начальник эшелона из соседнего купе, низводя меня с небес воспоминаний на грешную землю. Проверив часовых, я обошёл весь эшелон по периметру, в вечерних городских окнах стали зажигаться огни. Немецкие дома были расположены довольно близко друг к другу и вокзалу. Узкие дороги, небольшие площади, всё какое-то немного сжатое спрессованное, на мой взгляд, после наших русских просторов все эти скукоженные улочки кажутся какими-то кукольными. Город Бад-Лангензальца (в переводе с немецкого «курорт длинных солей»), насчитывающий не более 15 тысяч жителей, в котором была размещена наша часть, был именно таким. Кроме городской ратуши, небольшого зоопарка, в нём есть красивый парк замка вдовствующей герцогини Фридерики Саксен-Вейсенфельской, существующий с 17 века. Мы же, русскоязычные жители Бад-Лангензальца, главной достопримечательностью города считали памятник, расположенный рядом с монастырём монахов-отшельников Августинцев. На высоком постаменте из цельного камня высечена лошадь, на которой восседает голый мужчина. Древнее предание гласит, что однажды ранним летним утром молодой горожанин вместе со своей возлюбленной выехал на лошади в ближайшие окрестности, и на заливных лугах они предались занятиям любовью. Жаркие интимные отношения прервал услышанный ими топот копыт, издалека к ним приближалось войско иноземцев-захватчиков. Молодой человек, бросив свою пассию, вскочил на лошадь, прискакал в город и успел предупредить горожан о наступлении врага, тем самым не дав завоевать родной город. В наше время этот памятник является излюбленным объектом для наших дембелей. Два раза в год весной и осенью на всаднике неожиданно появляются то солдатская фуражка, то накинутый на плечи китель, а то и перекинутый через плечо противогаз.

После окончания училища, мне все сокурсники говорили: «Ну, тебе-то нечего бояться распределения в какие-нибудь турлы. Твой тесть уж всё сделает, чтобы послать свою дочурку на запад, в цивилизацию». Дело в том, что самыми лучшими местами службы считались: СГВ (Северная группа войск, расквартированная в Польше), ЮГВ (Южная группа войск, расположенная в Венгрии), ЦГВ (Центральная группа войск – в Чехословакии) и ГСВГ (Группа советских войск в Германии). Я решил воспользоваться возможностями своего тестя и, посоветовавшись с Лолитой (по обоюдной нашей любви к теплу), сам попросил его отправить нас в турлы, но куда-нибудь южнее, так мы оказались в Среднеазиатском Военном Округе, в мотострелковом полку 8-й гвардейской Панфиловской дивизии, в 20-ти километрах от столицы Киргизской ССР города Фрунзе в посёлке Кой-Таш. Двухэтажный дом, сколоченный из каких-то деревянных блоков, и однокомнатная квартирка в нём на втором этаже, которую предоставили мне, как молодому лейтенанту, были не просто в убитом, в ущербном состоянии. Это был уже не домик поросёнка Ниф-Нифа, который построил себе жильё из соломы, но и не дотягивал до жилья Нуф-Нуфа, сложенного из веток. Красноречивой тому иллюстрацией стало наше возвращение из первого отпуска, войдя в квартиру мы обнаружили кучу мусора и огромную дыру в потолке. Видимо кто-то ходил по чердаку и провалился в нашу квартиру, заодно прихватив с собой золотую цепочку жены. Горячей воды в доме не было, поэтому в зимнее время вся кухонная тара грелась заполненная до краёв на газе, но её, конечно, не хватало на купание всей семьи, особенно, когда с работы приходил чумазый зампотех, поэтому я просто опускал два огромных кипятильника в ванну, и через пару часов можно было купаться. Сложнее было купать Яна, для полуторогодовалого сына нужно было не только согреть воду, но и согреть тепловентилятором саму ванную комнату, у которой на потолке зимой появлялся иней. Мы справлялись со всеми этими трудностями, потому что любили друг дружку и, конечно, нашего маленького карапузика.