На редкие праздники мы даже ходили с Лолитой на танцы, благо офицерский клуб находился рядом с нашим домом, но все равно я, практически каждые пятнадцать минут, бегал проведывать сынишку. Я так гордился своей Лолитой, которая выросла в Смоленске, практически в парниковых условиях и сумела устроить наш семейный быт в таких не простых условиях. Мне приходилось с утра до позднего вечера находиться на службе, иногда быть на суточных дежурствах и в праздники, и в выходные, а каждые полгода на целых два месяца наш зенитно-ракетный дивизион выезжал на учения далеко от дома. Супруге приходилось без меня справляться со многими проблемами, которые возникали перед ней. Мне очень нравилось, что Лолита была дружелюбной с соседями, она быстро нашла общий язык с другими офицерскими жёнами, и вместе они решали общие житейские проблемы, которых в военном городке было предостаточно. Например, продукты завозились в наш военный магазин не так часто, и если не успеешь занять очередь, то вся семья может остаться голодной.
Свои первые самостоятельные шаги сынишка сделал на киргизской земле, когда ему было чуть больше года. Янушка делал эти шажочки от Лолиты к моим протянутым рукам, и большей радости тогда для нас не было ничего на свете. Через неделю он споткнулся и ударился носом об пол, и я решил заняться его тренировкой. Янушка любил ползать за мячиком на четвереньках, я же приподнимал его за ножки, и он на ручках доходил до своей любимой игрушки. Ему так понравилось ходить на ручках, что он потом сам все время просил меня: «Пап, тлениловка!» Катнув от него мячик, он с удовольствием быстро перебирая ручками, добегал до игрушки, тренируя свои плечики и трицепсы. Таким образом, мы навсегда предотвратили появление шишек на лбу нашего ребенка.
Первая чёрная полоса в нашей семье наступила осенью, когда Лолита впервые дала Яну арбуз. Сын ел с таким аппетитом и всё время просил добавки, но этот арбуз, видимо, оказался с большим количеством нитратов, и на следующий день всё тельце его отекло, личико опухло, глазки совсем не открывались. Киргизский доктор поставил сыну диагноз гломерулонефрит (острая почечная недостаточность) и не придумал ничего лучшего, как сразу назначить для лечения гормональный препарат преднизолон, который считается препаратом класса А. В последствии пройдя массу обследований и консультаций в различных клиниках, мы выяснили, что это было чудовищной врачебной ошибкой. Отец моего друга Лёшки, один из лучших докторов Смоленской области, уролог Сморгунов Павел Васильевич, долго изучая результаты анализов, извинившись передо мной и Лолитой, откровенно посоветовал не надеяться на продолжительное будущее сына и рекомендовал нам рожать деток ещё. Мы были не просто ошарашены, мы были раздавлены его словами, наш родной мальчишечка, который сейчас катает машинку по белой простыне медицинской кушетки, может уйти от нас навсегда.
Надежда вылечить сынишку забрезжила перед нами, когда меня перевели на такую же должность в Германию, куда Лолита потом присылала мне долгожданные письма.
«Ярик, родной, здравствуй!
Нас отпустили на выходные домой и сегодня, то есть 22 июня получили твое письмо. У нас всё по-прежнему: лежим в больнице, правда анализы у Янухи уже лучше, белок 0, 099, а норма 0,033, а когда только ложились в больницу в Смоленск было 0,300, если помнишь. Янушка похудел, весит уже 11 кг 500 гр., а помнишь взвешивались, был 13,500.
