Между тем, оказалось, что возлюбленный Бездны происходит из старинного рода литовских князей.
От самого – ни больше, ни меньше – Витаутаса великого.
Фантастично звучит, но родная сестра его пращура Сигизмунда, Софья Гольшанская славно венчалась шестьсот лет тому законным браком с польским королем Владиславом Ягайло и по праву считается праматерью династии Ягеллонов, правившей в Чехии, Литве и Венгрии.
Не кого-то безродного Бездна спасла, получалось, от неминуемой гибели – но потомка великих королей.
Ну, в общем, они поженились.
Ничего за душой, кроме любви и нежности, у них не было.
Но и в чем-то еще они не нуждались: ночевали на сеновале (принцу в горнице хуже спалось), в пищу брали простую еду, как все на хуторе, с охотой трудились и только радовались тому, что живы.
Семерых сыновей, что у них родились за семь лет – Витовта, Люборта, Ольгерда, Жигимонта, Довьята, Товтила (имени седьмого сына мать моя тогда не произнесла, а я спросить не осмелился!), они по обоюдному согласию окрестили в честь великих предтеч Гедиминаса.
Вообще, по ощущению, пленительные картины из их быта на хуторе могли сравниться с жизнью в раю – как это было до змея.
Помолчав, мать моя задумчиво повторила: семь лет счастья…
В тот памятный, теплый и роковой августовский вечер большое семейство Кастуся и Ефимии собралось поужинать, как обычно, в яблоневом саду.
Всем места хватало за длинным столом – и детям, и взрослым.
В промытом вчерашним дождем воздухе детский смех мешался со стрекотом стрекоз, трелями соловья и кваканьем лягушек.
Казалось, ничто в тот день не предвещало беды.
Разве, в сумрачном небе дрались два орла, а третий, распластав крылья, за ними наблюдал…
Да петух вдруг запрыгнул на стол и затряс головой, и закукарекал – так что все даже удивились и замахали на него руками…
Да хромая жена четвертого брата Кандрата просыпала перец на грудь и не на шутку расчихалась…
Да еще муравьи заползли в банку с сахаром…
«В общем, всего не упомнишь» … – покусывая губы, рассеянно пробормотала мать моя.
И никто, вспоминала она, о плохом не подумал, когда к ним во двор, полыхая огнями, въехал гигантских размеров черный «Мерседес» в сопровождении двух, вооруженных до зубов, взводов морских пехотинцев Северного Альянса.
Насколько, однако, подумать, расслабленно существовали обитатели Дикого хутора.
С другой стороны, сидя дома, среди родных, купаясь в любви и понимании – страшного не ожидаешь!
Но вот из «Мерседеса» на свет появился статный мужчина в черном приталенном пальто из лайки и черных же, отполированных до блеска, полу сапогах; одной холеной рукой он держался за женщину в черном, а другой – опирался на трость, сплошь инкрустированную золотыми гадюками.
С полувзгляда на них, в общем, было понятно, что они существа – не обыкновенные.
Таких тут не помнили даже по фильмам, что крутил однорукий Пилип из Чапуня – один раз в три месяца, по понедельникам.
И также звучит фантастично, но факт: ни Кастусю с Ефимией, ни их одиннадцати сыновьям с женами и детьми даже не примерещилось, кто мог притаиться под царственными черными одеждами.
И только у Бездны при виде Альгирдаса и Даяны будто внутри что-то оборвалось…
«Пришел мой конец!» – вдруг подумалось ей.
Инстинктивно рука потянулась к супругу – да так и повисла в воздухе: место с ней рядышком пустовало!
«Ну, и где он, мой брат Гедеминас?» – прозвучало над Бездной, как выстрел.
