Сашка по её тону понял, что произошло нечто серьезное, и только уточнил, куда именно нужно бежать.
— В сторону монастыря посмотришь, там кирпичный дом, он один такой, не ошибешься. Мы рядом с ним. И… — Мика замялась, — в общем, если кто-то из наших спросит, ничего не говори.
— Во что вы там влипли? — только и спросил Сашка.
— Надеюсь, что ни во что, просто не нравится мне все это.
— Всё, уже бегу! Ждите! — прокричал приятель и отключился.
— Минут через десять будет. Давайте в сторону отойдем, вдруг из дома кто-то выскочит, и прямо на нас.
Алька поспешно потащила Инну в тень большого вяза, росшего метрах в тридцати от дома. Оттуда и собаку почти не видно, и крыльцо просматривается.
Сашка примчался даже не через десять, а через семь минут, что было настоящим рекордом. В руках он сжимал неизвестно где добытый обрубок ржавой водопроводной трубы.
— Ну, что у вас тут? — с трудом переводя дыхание, спросил он.
Мика указала ему глазами на лежащего в траве Дика. Сашка подошел, глянул и почесал в затылке:
— Кто это его?
— Не знаю, — ответила Инна.
— Саш, нам надо войти в дом, а там может быть кто угодно. И дверь не заперта.
Сашка прикинул что-то и деловито скомандовал:
— Держитесь сзади, вперед меня никуда не суйтесь! Пошли.
Незапертая дверь открылась плавно и беззвучно, она была тяжелой, со сложным замком. За ней оказался тамбур и небольшой холл, в котором горело два матовых светильника.
— Вчера тоже так было? — спросила Мика, рассматривая валяющиеся повсюду вещи. Тут были какие-то ботинки, шляпы, щетки для волос и почему-то большой эмалированный дуршлаг. Инна в ответ отрицательно покачала головой.
Сашка открыл ближайшую к входу дверь, заглянул, пожал плечами и распахнул створку пошире. Стала видна кухня — большая и, видимо, уютная, но сейчас скатерть на столе была наполовину сдернута, шкафы стояли открытыми настежь, а все их содержимое было перевернуто и частично сброшено на пол. Инна охнула и зажала себе рот ладонью.
— Тут что-то искали, — свистящим шепотом прокомментировала увиденное Алька.
— Пошли дальше!
Дальше была гостиная, где разгром тоже впечатлял — даже шторы с окон кто-то сорвал и они валялись скомканными в углу.
Спустя несколько минут они проверили весь первый этаж — ни в кладовке, ни в ванной, ни во встроенном гараже — ни души. Новенькая синяя «Нива» была изуродована — стекла разбиты, а на капоте виднелись следы ударов, которые пробили металл почти насквозь. И следы были странные — как будто чем-то острым колотили по несколько раз в одно место.
Сашка заглянул в смотровую яму, сплюнул и констатировал:
— Пусто. Возвращаемся.
Затем настала очередь второго этажа. Но и там — в двух пока пустых и даже не оклеенных обоями комнатах и в спальне не было никого.
Больше всего Инну испугало даже не то, что повсюду летал пух из вспоротых подушек, а разбитое зеркало туалетного столика. Она как увидела его, так и села на разворошенную двуспальную кровать. Закрыла лицо ладонями и разрыдалась.
Алька кинулась её успокаивать, остальные стояли молча. Вид чужого разоренного жилища угнетал. Что могло произойти тут ночью?
Машинально Мика подняла валявшуюся на кровати фотографию в металлической рамке. С неё весело улыбалась Инна, которую обнимал за плечи крупный рыжеватый мужчина в голубой, расстегнутой на груди рубашке. Взгляд у него действительно был мягкий и добрый. Что там Инна вчера говорила про страшные глаза? Представить себе, что эти серо-голубые глаза могут так напугать, было невозможно.
