Сама директриса их небольшой вечерней школы на одном из заседаний райкома предложила назначить Фёдора Ивановича на должность директора вместо себя. Приехал председатель горкома и, ознакомившись с Фёдором Ивановичем лично, поддержал его кандидатуру. Так муж Катерины стал директором и перенёс свою библиотеку в школу. Из района прислали библиотекаршу. Сам Фёдор Иванович стал преподавать русский язык и литературу. Катерине, как жене директора, тоже перепало уважение селян. И любовь Фёдора, и уважение селян, чего не было раньше, сотворили чудо, и Катерина расцвела по-бабьи. Поправилась, грудь у неё выросла. Походка стала неторопливой. Теперь она не шла, а плыла, словно лебёдушка. Волосы в толстой косе перекидывала вперёд, большие глаза её горели счастьем. Теперь Катерина, не будь она замужем, была бы завидной невестой. Жили они с Фёдором душа в душу, никаких ссор. Но, помимо красоты, Бог обделил Катерину и женским счастьем. Прожив с Фёдором четыре года, она так и не забеременела. В одну из зим после этих лет совместной жизни Фёдор заболел воспалением лёгких и умер.
После него Катерина, с разницей в несколько лет, ещё пару раз сожительствовала с мужчинами, но по истечении четырёх лет каждый из её мужей скоропалительно умирал. И за ней прочно укрепилась слава чёрной вдовы. Мужики стали её избегать. Да и красота Катерины пошла на убыль. Она вновь превратилась в худую, длинную жердь. Ко всему прочему, стала настоящей злыдней. Женщины сами стали избегать её, опасаясь сглаза с её стороны. К тому же любой секрет, поведанный ей, сразу становился известным всему селу.
Сегодня, застав бабу Валю в магазине, Катерина прямо-таки закипела злостью. Вале она завидовала больше всех. Будучи красивой в молодости, та и старела красиво. Даже измена её Васи не сделала несчастной Валентину. Трое детей с лихвой заменили ей любовь мужа. К тому же, преданная любовь Матвея к Вале, о которой знали все в селе, и которая продолжала жить после смерти Матвея в его внуке, бесила Катерину особенно. Но что ей оставалось делать, дабы унять злость, кроме как изрыгать проклятия? Вот как раз это она сейчас и делала. Всем приходящим в магазин, она сразу же сообщала.
– Там та кошатница. Вонище, я не смогла и минуты там пробыть. Ещё заразит чем-нибудь.
– Вполне возможно. Кто знает, моется она или нет, – Чёрную вдову активно поддерживали, и приходящие женщины оставались вместе с ней на улице.
– У меня вообще на запахи аллергия.
– Послушайте, что она ещё учудила. Санки в магазин втащила, – женщина всё не успокаивалась в своём раздражении.
– И что, Людмила промолчала?
– А как думаешь? Может, та сумасшедшая: ещё огреет чем–нибудь.
– Не подумала. Вполне вероятно. Столько лет одна живёт. И не общается ни с кем. Дикая совсем стала и грязная. Давайте отойдём подальше от входа. Сейчас она выходить будет.
Три или четыре, женщины отошли подальше от входа в магазин.
– Боишься, что на тебя кинется? – кто-то пошутил.
Громкий смех. Кто-то добавил ещё едких шуток, и опять смех. Женщины развлекались.
Баба Валя выволокла свои санки из магазина. Поверх них лежала набитая продуктами холщовая сумка. Бабушка покупала всегда впрок. Не глядя на женщин, она, опустив голову к земле, медленно потащила санки домой. До неё, правда, успел донестись раздражённый окрик той самой Катерины.
– Да не входите вы! Пусть проветрится.
Старуха слышала, но, не оглядываясь, продолжила свой путь. Придя домой, она разделила курицу примерно на десять частей. Обильно посолила и, оставив один кусочек, остальные убрала в погреб. Сам погреб у неё был глубокий, но спускаться по лестнице вниз она давно уже была не в состоянии, и сосед Сергей прибил в пределах вытянутой руки широкие полки. Теперь старуха, наклонившись, легко ставила на них и банки с молоком, и вот курицу. Со вчерашнего вечера у неё была замочена чечевица и сейчас, налив воды в кастрюлю и положив оставленный кусочек курицы, она сварит чечевичный суп, который будет есть три дня. Мясо курицы она всегда отдавала своим кошкам, добавляя к каше. Так распределяя нехитрый запас продуктов на месяц, она жила от пенсии до пенсии. Раз в месяц, вскипятив воду, в тазике хозяйственным мылом мыла волосы. Стирала платок, простыню на которой спала и носки.
