– Я еще не въехал окончательно. – Риттерсдорф перенес ногу обратно через подоконник и отошел от окна.
Он не был удивлен визитом мыслящей липкой плесени с Ганимеда, так как слышал, что размещение гостей из иных миров представляло на Земле большую проблему. Независимо от влиятельности и положения в собственном обществе, на Земле они были вынуждены ютиться в старых обветшалых домах с минимумом удобств, вроде этого.
– Если бы я мог носить с собой визитные карточки, – сказал ганимедянин, – то вручил бы вам одну. Я бизнесмен, занимаюсь импортом необработанных драгоценных камней и подержанных изделий из золота. Кроме того, я фанатичный филателист. У меня в комнате находится редчайшая американская серия про Колумба из четырех экземпляров – может быть, вы хотите… – Плесень замолчала. – Вижу, что нет. Во всяком случае, желание покончить с собой хотя бы на время покинуло ваш мозг. Это хорошо. Помимо коммерческой деятельности, я занимаюсь также…
– Разве закон не требует от вас усмирять свою способность к телепатии во время пребывания на Земле? – спросил Чак.
– Да, но ситуация показалась мне исключительной. Вот что, господин Риттерсдорф: хорошо бы вам сменить работу… Я лично не могу нанять вас, так как не состою в руководстве какой-либо фирмы. Но у меня есть связи среди делового мира девяти лун, и я постараюсь…
– Спасибо, – грубо отрезал Чак. – Извините, но мне нужно побыть одному. – Ему уже наделали столько предложений о работе, что их, наверное, хватит на всю оставшуюся жизнь.
– Но, в отличие от вашей жены, у меня нет никаких скрытых мотивов.
Липкая плесень притекла поближе к Чаку.
– Как у большинства земных людей мужского пола, чувство самоуважения строится у вас в основном на способности зарабатывать деньги. В этой области, как я ощущаю, у вас развились весьма серьезные сомнения, а также чувство вины. Могу кое-что сделать для вас в этом плане… Но на это потребуется время. В настоящий момент я покидаю Землю и возвращаюсь на свою родную луну. Предположим, я дам вам пятьсот долларов – американских, естественно, – чтобы вы поехали со мной. Считайте, что даю вам в долг, если хотите.
– А что, интересно, я буду делать на Ганимеде? – раздраженно сказал Чак. – Чего вы привязались? Работа у меня есть, она мне подходит, и бросать ее я не собираюсь.
– Но подсознательно…
– Не надо пересказывать мне мое подсознание. Выйдите отсюда и оставьте меня в покое. – Риттерсдорф повернулся к липкой плесени спиной.
– Боюсь, что ваше намерение покончить счеты с жизнью вернется – возможно, даже очень скоро.
– Ну и пусть.
– Существует только один способ, который может вам помочь, – задумчиво излучила плесень. – И это отнюдь не мои жалкие потуги о предложении работы.
– Какой же именно?
– Женщина, которая заменит вашу жену.
– Слушайте, это уж слишком.
– Погодите. Данное предложение имеет под собой не физическую и даже не умственную основу, оно чисто практическое. Вам нужна женщина, которая примет и полюбит вас таким, какой вы есть. В противном случае вы пропадете. Позвольте мне позаботиться об этом. Дайте мне два часа. А пока держите себя в руках. И никуда не уходите.
Ганимедянин медленно вытек обратно в коридор. Его мысли стали неясными: «Как импортер, покупатель и просто хороший бизнесмен, я завязал массу контактов с землянами многих профессий…» Затем все смолкло.
Дрожащими руками Риттерсдорф прикурил сигарету. Потом отошел подальше от окна, присел на древний диван и стал ждать.
