Клара из 9 «Б». Повесть о школьной любви - страница 2

Линда была приучена днём делать свои дела быстро, она знала, что вечером у неё будет настоящая долгая прогулка с родителями. Так что минут через двадцать я уже разогревал себе обед. И тут я снова подумал о Кларе.

«Надо будет завтра пойти на физру», решил я.

От урока физкультуры членов школьной сборной освобождали. Я занимался в секции лёгкой атлетики, с класса седьмого бегал за школу и с того времени на физру вообще не ходил. Сан Славыч, наш физрук и тренер, выматывал нас на тренировках так, что мы еле ноги волокли. Отец, если успевал с работы, частенько забирал меня из школы на машине, настолько я уставал. Тренер разрешал нам пропускать его уроки. По какой-то дебильной логике человека, составившего расписание, физра у нас всегда была первым уроком.

«Хочу увидеть её в спортзале», – написал я в своём Дневнике.

«Лето. Дача. Качели между двух сосен. Солнце, прыгающее по медовому стволу до зелёной хвои. Твои глаза»

Утром я встал легко, хотя вчера ходил на тренировку, а потом допоздна просидел в чате с пацанами. Проверил телефон: последние мемчики от Черноуса пришли в четыре утра. «Во, Мих даёт!» – подумал я о Черноусове. – «Сегодня, значит, его в школе не будет».

У меня всегда была своя комната: кровать, шкаф с одеждой, гитара на стене, письменный стол и высокий пенал для книг, учебников и тетрадей. Сколько бы мы ни переезжали, набор мебели у меня неизменно был такой. Я быстро натянул покрывало на кровать, сходил в ванную и пошёл на кухню ставить чайник.

Линда после утренней прогулки спала на прохладном кафеле в прихожей и едва взглянула на меня сквозь сон. Родители уже уехали на работу. Привычный завтрак: варёное яйцо, творог в зёрнах, бутер с маслом, сыром и ветчиной из индейки, два блина полить сгущёнкой, всё запить чаем. Готов!

Физра, русский, химия, английский, две математики, география. Я докинул в рюкзак несколько тетрадок, лишние даже не стал вытаскивать, время поджимало; взял форму для тренировок.

«Ал, салют! Я иду на физру, у подъезда в восемь», – надиктовал я в «телегу» Алке.

«Ок», – тут же ответила она и спустя две минуты дописала: «Привет».

Без пяти восемь я был уже у лифта. Ещё минута – выскочил из подъезда, дошёл до следующего и принялся ждать.

Синицына обычно не опаздывала, но иногда случалось. Наконец дверь призывно пропела и выпустила Алку на улицу. По её виду я сразу понял: не в духе. Синичка ненавидела утра. Я знал по опыту, что не надо обращать внимания на её хмурое лицо, вскоре «распогодится», тучи разойдутся, настроение выровнится.

– Привет, – буркнула она, протянула мне сумку с учебниками и засунула руки в карманы безразмерного худи. Куртку она даже не застегнула. – Ты чего это вдруг на физру собрался?

– Набрал немного, нужно размяться, – соврал я зачем-то. – Скоро майские соревнования, Сан Славыч в конец озверел, гоняет нас, как сидоровых коз, а я не в форме.

Не мог же я сказать Алке, что иду на урок, только чтобы посмотреть на Клару в спортзале. Как она себя ведёт? Спортивная ли она? Я и себе-то в этом решении едва признавался.

Весь по путь до школы мы шли молча.

Апрель набирал силу. Я любил это время года, хотя именно весной чувствовал упадок сил. В природе всё прибывало, а у меня, наоборот, вся энергия куда-то сливалась. Школа порядком поднадоела, весь год учителя накручивали нервы. Даже мои родители, которые в принципе всегда мне доверяли настолько, что совершенно не следили ни за оценками, ни за посещаемостью, в последнее время то и дело спрашивали, как у меня дела с подготовкой к ОГЭ. Я сам писал заявления на пропуск школьного дня от имени мамы, когда мне хотелось просто остаться дома и тупо выспаться. Мои пацаны от такого балдели, а я делал вид, что это ерунда, ничего такого, но в тайне страшно гордился – ещё бы, обмануть систему с позволения родителей.