Клара воскресает, и… - страница 5

  Семён, словно парализованный, не отрываясь смотрел на безжизненное тело девушки, слова застряли в горле, не находя выхода.

– Ты… Это ты с ней сделал? – прохрипел он, с трудом отводя взгляд от тела девушки.

– Это вышло случайно, Семён. Поверь мне… – прошептал тот, избегая его взгляда.

– И когда это случилось?

– Вчера. Поздно вечером. Я был пьян в стельку. Сосед зазвал на шашлыки. Там целая орава собралась… Попросили меня стол привезти, стулья, выпивку, ну, всю эту шашлычную лабуду. А ехать – то, сам знаешь, рукой подать – до запретки.

  Мне следовало бы машину сразу во двор загнать, да поленился… Вот же, идиот!

  А после шашлыков, на обратном пути, темно уже было… я сунулся было во двор, а там всё забито, и ни одного свободного парковочного места… Даже развернуться негде.

  Начал было задом сдавать, и как только в арку въехал, как вдруг – бах! И ведь медленно ехал то… Я её даже не заметил сначала. Вылез из машины, посмотреть, а она там, под колёсами… лежит, и не дышит…

  Не думаю, что машиной, я её не сильно ударил, скорее всего, это она головой так об асфальт приложилась. Много ли ей надо? И что мне оставалось делать? Гаишников вызывать? Полицию? Я за рулём, пьяный как свинья, а тут, такое… Это же верный срок! А я в тюрьму не хочу, Семён! Ну, я её в багажник и закинул… А машину во двор соседний перегнал. Так она там, почти сутки и пролежала. А я, как зомби ходил, всю ночь, весь день… Не знал куда себя деть. А тут, смотрю, ты идёшь…

А мне одному не справиться… Ты не волнуйся, никто меня с ней не видел. Темно ж было… А под аркой, так вообще, хоть глаз выколи!

– Ну ты и удружил мне, Коля – Николай! Делаешь из меня соучастника? Труп в машине, свалка… Ты что, здесь её зарыть хочешь? На свалке? Типа, не найдут? А ты знаешь, что все эти кучи бульдозер потом тягает туда – сюда, равняет и утрамбовывает? А что если её найдут?

  Да и не по – людски это – хоронить усопших в такой мерзости.

– Её не найдут. Я задумал схоронить её, если такое понятие здесь уместно, на уже утрамбованной площадке, ожидающей, когда ее землицей присыплют. И концы в воду!

– Не в воду, а в мусор! – поправил его Семён.

  Николай махнул рукой в сторону зловещей кучи, – Вон за той горой мусора есть готовая площадка, но до неё далеко топать. Мне одному не справиться. На этой свалке сам черт ногу сломит. А вдвоем, мы мигом…

– Отчего же именно я удостоился чести стать твоим доверенным лицом в таком опасном мероприятии, как сокрытие улик?

– Да. Близкими друзьями нас не назовешь. Но твой авторитет безупречен, ты не трепач, и попусту слов на ветер не бросаешь. И тебе можно довериться. А это сейчас для меня превыше всего.

– Так это ты мне колечко с нее, с покойницы, показывал? Стянул всё – таки…

– Ей они уже ни к чему, – хмуро обронил Николай.

– Они? У тебя что там, целая коллекция сокровищ? А ты не думаешь, что её не только полиция будет искать, но и всякие тёмные личности с тугими кошельками, чьи намерения гораздо, гораздо хуже ментовских?

– Извини, Сёма, что втравил тебя в это дело. Ты знаешь, я словно во сне бредовом, голова – пустой барабан, сначала делаю, а потом думаю. Наверное, зря я тебя во всё это посвятил. А что мне оставалось делать? Но раз уж мы здесь, ты мне поможешь…?

– Что толку теперь от твоих жалких оправданий? Я уже по уши, Коля, в этой грязной истории! – Семён скривился словно от зубной боли. – Извини, Коля, помогать тебе я не стану, даже не надейся, но и топить не буду – не моя это стезя – стучать. И в эту твою лихорадочную спонтанность я не верю. Всё у тебя просчитано: городская свалка, площадка под рекультивацию – ты прекрасно знал на что идёшь. Вот зря ты меня в это дело впутал. Э – эх!