– Ах, ты, проклятый Нос! Когда ты, наконец, поймёшь, за кем, в самом деле, надо подглядывать?!
Сенатор грубым рывком распахнул дверь, как видно, намереваясь задать Носу такую взбучку, которую тот должен был, наконец, запомнить на всю оставшуюся жизнь.
Однако в свете масляной лампы проступило лицо вовсе не Носа.
– Юл, ты?
– Я, сенатор.
– А где мои близнецы?
– Я убил их.
Голос Юла был так ровен и спокоен, словно он сообщил сенатору об ожидающейся, судя по приметам, хорошей погоде. Лицо юноши было холодным, как у судьи.
Юл решительно ступил на порог. Сенатор в ужасе отпрянул вглубь спальни, словно один лишь вид юноши толкнул его к стене.
Только теперь мы с сенатором заметили, как странно горят глаза нежданного ночного гостя, словно он объелся человеческого мяса. В руках Юл угрожающе сжал гладиаторский меч, густо облепленный подсохшей тёмной кровью.
Я в великом смятении приподнялась на ложе.
– Юл, ты с ума сошёл!
– Нет, Клелия, молчи лучше, ты не знаешь всего. Сенатор, где стрелы? Верни мне стрелы!
От этих слов Квинт, кажется, вдруг пришёл в себя, и к нему вернулось, наконец, самообладание.
– Засранец, ты смеешь приказывать мне? Я сжёг твои проклятые стрелы и твой проклятый лук!
– Ах, сжёг, вот как! Хорошо.
В следующий миг в свете лампы молнией блеснуло лезвие меча. Клинок погрузился в грудь сенатора так, словно его тело было слеплено из теста.
Сенатор, тяжко охнув, словно ему на плечи свалился тяжёлый валун, рухнул на пол. Юл выдернул клинок из бездыханного тела и, оскалившись, словно молодой голодный волк, повернулся ко мне.
Я вскочила и бросилась вон из спальни, но Юл ловко перехватил меня и швырнул в угол.
– Ты ничего не поняла. Я – тайный агент, понимаешь? Я выполняю задание диктатора Камилла.
– Какое ещё задание? Ты убил человека!
– Если бы я не убил его, он подал бы сигнал, и мятежники сегодня ночью двинулись бы на Рим. Квинт Квинкций Суровый – пособник мятежников. Мы с тобой предотвратили мятеж. Хвала Марсу!
– Какой ещё мятеж?
– Пособники царя Ларса устроили здесь опорную базу. Внизу, в подвале хранятся большие запасы оружия, амуниции, медикаментов и продовольствия. Всё подготовлено для выступления заговорщиков и свержения римского сената. Меня внедрили в имение под видом подпольного гладиатора. Однако нам надо убираться отсюда. Если в имение нагрянут сообщники Квинта и обнаружат, что он мёртв, нам не поздоровится. Мне следует сообщить Камиллу о смерти Квинта, чтобы люди Камилла устроили здесь засаду.
– Ты говоришь складно, но ты врёшь, Юл.
– С чего ты так решила, дурочка?
– Не такая дурочка, как ты думаешь. Ты знаешь Марка Горация Тремора?
– Не только знаю, но был свидетелем, как Марк, воспользовавшись неразберихой, которую устроили дезертиры, убил…
– Брось! Ты совсем заврался. Зачем Марку надо было убивать моего отца?
– Неужели сама не понимаешь? Твой отец был против вашего брака. Он прочил тебе в мужья Аппия Корнелия Амбидекстра, ты даже, кажется, с ним целовалась.
Я просто оцепенела от неожиданности и уставилась на Юла изумлённым взглядом.
– О, ужас! Откуда ты знаешь?
– Марк рассказал. Он подсматривал за вами.
– Но почему трофейные стрелы Марка оказались у тебя?
– Он, дурачок, хотел скрыть своё преступление. Трофейные лук и стрелы могли изобличить его, и он подарил лук и чехол мне. Наверное, Марк надеялся, что подозрение падёт на меня, а он останется чистеньким. Он – подлец, Клелия. Не будь дурой, он не стоит твоего внимания. Слышишь меня? Чего застыла?
