Ей стало неприятно находиться рядом с Ларисой и она ушла на кухню.
– Один – ноль. Смирись, Лариса, тут ты проиграла. Моей Варваре цены нет. Она Человек с большой буквы, а ты лишь видимость человечка, – засмеявшись, сказал Георгий и пошёл за женой.
Лариса кусала свои губы, сдаваться она не любила, это снижало её самооценку. Девушка хотела было уйти, но передумала и зашла в зал, сделав дежурную улыбку.
– Папочка, налей мне вина, хочу выпить за то, чтобы Георгий и эта деревенская замухрышка разошлись, – сев рядом с отцом, сказала Лариса.
Вера Ильинична занесла на блюде утку с яблоками и поставила на середину стола.
– Садись, Верочка, посиди с нами. А Жора где? Зови и его, – намеренно не называя Варвару, сказал Константин Алексеевич.
– Это твои гости, Костя, так что сидите сами. Будет что нужно, позови, принесу. Я лучше на кухне с моей Варенькой посижу, с ней как-то интереснее. Она у нас чудо, – осмелев, сказала Вера Ильинична.
Константину Алексеевичу стало неловко перед своим замом и его дочерью. Он строго посмотрел на жену, но ничего ей не сказал, хотя его так и подмывало ответить ей. Правда, он был удивлён, ведь Вера Ильинична никогда себе не позволяла так разговаривать с мужем, да ещё при посторонних.
– Ешьте, гости дорогие, – лишь произнёс он, разрезав утку и положив кусочки на тарелки Сергея Николаевича и Ларисы.
– Константин Алексеевич, вижу, твои дети вполне счастливы, может не стоило нам приходить. Лариса настояла, только всё это зря, дочка, – сказал Сергей Николаевич.
Настроение было испорчено, тем более, из кухни раздавались смех и весёлые голоса Варвары и Георгия.
– Ну почему зря? Лариса красавица, лишь от неё зависит, что и как делать, чтобы они разошлись, – ответил Константин Алексеевич.
– Ты сам то в это веришь? Да и зачем им жизнь портить? – спросил Сергей Николаевич.
Лариса уже сама наливала себе вино и пила один бокал за другим. Её мучили зависть и злость.
– Пока эта деревенщина не забеременела, надо сделать так, чтобы она ушла. Я хочу этого так же, как и вы. Сын у меня настырный, но перед обаянием твоей дочери, ни один мужчина не устоит, верно, Лариса? – сказал Константин Алексеевич.
– Я что-нибудь придумаю, не сомневайтесь, – опьянев, ответила Лариса.
– Ты много пьёшь, дочка. И ничего не ешь, это плохо, – сказал Сергей Николаевич.
– Папочка, не нуди. Я уже взрослая и знаю меру, – ответила Лариса.
– Знаю, поэтому и говорю, – хмуро ответил Сергей Николаевич.
А на кухне, с аппетитом ужиная, сидели Георгий, Вера Ильинична и Варвара, весело разговаривая, будто в доме и гостей-то не было.
– Варенька, вам надо бы ребёночка родить. Тогда всё встанет на свои места. Да и внука очень хочется. А работа ваша никогда не кончится, – сказала Вера Ильинична.
Варвара, погрустнев, опустила голову.
– Мы и сами этого очень хотим, мамочка. Не получается, почему-то… – ответила Варвара, готовая заплакать.
– Значит вам обоим надо обследоваться. Молодые, здоровые, почему не получается? – удивилась Вера Ильинична.
– Мамочка… не сейчас, пожалуйста. Стыдно-то как… – закрыв лицо руками, тихо произнесла Варвара.
– Варенька, прости, родная, не хотела тебя расстраивать. Хорошо, поговорим об этом позже, – виновато улыбнувшись и обняв Варвару за плечи, сказала Вера Ильинична.
– Ну что Вы, мамочка! Это Вы меня простите. Мы сходим с Георгием к врачу, обещаем. Правда, Георгий? – спросила Варвара, посмотрев на мужа.
