– Откуда ты взялась, такая наивная? – недоверчиво спросил пухлощёкий боуги, очень похожий на отца Ришо – возможно, брат. Он встал из-за пня и вытер о зелёную куртку пальцы, жирные от масла. – Почему без приглашения пришла в наше убежище?
– Дай ей ответить хоть на один вопрос, Большой Ли, – примиряюще попросила женщина, скромно сидящая в стороне. Лишь по голосу Тааль догадалась, что это не мальчик: волосы женщины были очень коротко обстрижены, а ещё она, кажется, носила брюки – зелёные, с серебряной вышивкой, не менее щегольские, чем у боуги-мужчин. – И кто сказал, что она пришла без приглашения? Это я позвала её… Проходи, странница. Будь нашей гостьей!
По поляне пробежал взволнованный шёпот – быстрый и почти неразличимый, как случайный порыв ветра тихим днём. Кисло переглянувшись с отцом Ришо, Большой Ли продолжил вытирать пальцы о солидный живот.
– Ну что ж, Дана, как и всегда, делает всё, что захочет… К чему советоваться с другими, ведь правда?
– Ах, только не ссорьтесь… – сонно протянула другая боуги, доплетавшая длинный венок из фиалок. На неё одну появление Тааль, кажется, не произвело большого впечатления. – Сегодня такая дивная ночь, и карп в лесном озере проплыл семь кругов – к счастью…
– Не лезла бы хоть ты, Че-ре-паа-шка, – протянул Бригхи, успевший тем временем уплести четверть угощения. Он явно передразнивал её медлительную речь, но боуги нисколько не обиделась – только посмотрела куда-то сквозь него и вернулась к своему венку.
– Ты сам подарил мне ту монету, Большой Ли, помнишь? – спокойно спросила Дана, убирая за ухо короткую прядь. – Твою старую монету для фокусов. И сам показал колодец, куда можно её опустить, чтобы связаться с призраками Молчаливого Города. Я именно так и поступила.
– Это было давно, – проворчал Большой Ли. – Когда по Городу ещё не бродил этот чужак из Обетованного…
– Вы о мастере Фаэнто? – (Тааль обрадовалась тому, что у неё наконец появился повод вмешаться; зато все, к сожалению, снова уставились на неё). – Как раз он мне и посоветовал прийти к вам. Когда я… Когда мы нашли монету, он решил, что вы поможете мне встретиться с атури… С духами.
– Мы не властны сделать этого, если духи сами не захотят говорить с тобой, – сказал кто-то почти из самой чащи; он всё время стоял в тени, так, чтобы свет месяца его не коснулся. Тааль ощущала холодок враждебности, исходивший от его неподвижной фигуры.
– Думаю, они захотят, – как можно скромнее и доброжетальнее возразила она. – Они уже не раз со мной говорили.
Как и следовало ожидать – новая волна перешёптываний и новое молчание после. Закончив венок, Черепашка неспешно устроила его на голове; для этого ей пришлось слегка прижать уши.
– Назови своё имя, – ободряюще попросила Дана. Через всю поляну Тааль встретилась с нею взглядом – и почувствовала, как её обволакивают покой и уверенность. Желтизна глаз Даны не пугала, напоминая о хищниках, грифах, Двуликих: она была тёплой и живой, как дикий мёд или солнце полудня.
– Тааль, майтэ из гнездовья у Высокой Лестницы… Атури и кентавры прозвали меня Тааль-Шийи, Сновидица.
Ришо встрепенулся, услышав прозвище, похожее на своё, – но промолчал, получив сердитый тычок отца.
– Майтэ? – Большой Ли фыркнул от смеха. – Большая выросла майтэ, ничего не скажешь… Да и крылья потеряла где-то по дороге. Наверное, сбросила, как змейка кожу.
– А я слышала, что такое бывает, – сквозь зевок пробормотала Черепашка; на неё шутливо зашикали.
