– Что за артефакт? Что он делает?
– Тссс! – её палец резко прижался к моим губам. Глаза Лесли, ещё секунду назад сиявшие, стали осторожными, почти испуганными. – Это она. Его трость. Шепчут, будто она может призвать Ветра, Землю, Огонь и Воду разом. Четыре стихии в одной ладони.
Холодок пробежал по моей спине. Четыре стихии… Мои собственные жалкие попытки управлять хотя бы одной казались детской вознёй.
– Итак, – голос профессора Мабергора обрушился на класс, сметая последние шёпоты в прах.
Воцарилась гробовая тишина.
– Вы все отлично осведомлены, – продолжал он, – что до вступительных испытаний в Высшую Академию Магии осталось всего шесть лунных циклов. Время не щадит мечтателей. Отнеситесь к подготовке с предельной серьёзностью. Ибо поверьте мне, испытания, которые вас ждут… будут не просто сложными. Они будут испытанием духа. И многие из вас окажутся не готовы.
С задних парт, где восседали отпрыски древних родов, донесся сдержанный, но откровенно язвительный смешок.
– Ой, а что же наша милая «Отверженная»? – раздался голос, нарочито слащавый и пронзительный, как скрип несмазанной двери. – Бьюсь об заклад, она и на первом пороге споткнётся! Прямо в лужу своих соплей!
Слова повисли в воздухе, отравленные презрением. Жар стыда и ярости прилил к моим щекам. Я вцепилась пальцами в край парты, ощущая, как под ногтями крошится дерево. Лесли рядом замерла, и я почувствовала, как воздух вокруг неё на мгновение сгустился, зарядившись тихим, опасным гневом.
Весь класс разразился хохотом. Чьи-то пальцы показывали на меня, чьи-то лица кривились в презрительных ухмылках.
Мне захотелось вскочить и дать отпор. Но вместо этого я почувствовала, как по щеке скатывается горячая слеза. Тёплая рука Лесли легла на плечо, пытаясь успокоить. Её прикосновение было единственным лучом света. Но я больше не могла выносить насмешек. С резким движением я встала из-за парты и выбежала из класса, оставив за спиной хохот.
Оказавшись на улице, я опустилась на землю, прислонившись спиной к холодной каменной стене Школы. Закрыв глаза, я позволила слезам катиться по щекам. Вся боль и обида, копившаяся во мне, наконец, нашла выход. Горькие рыдания сотрясали моё тело. Не знаю, сколько времени прошло, когда я вдруг почувствовала лёгкое прикосновение к волосам. Чья-то тёплая ладонь осторожно дотронулась до прядей, спутавшихся от слёз.
Резко открыв глаза, я увидела профессора Мабергора, стоя́щего рядом. Его высокая фигура возвышалась надо мной, отбрасывая длинную тень. Моё сердце замерло, а затем бешено заколотилось. Во рту пересохло, и я почувствовала холодок.
– В порядке?
С трудом поднявшись, я встретилась взглядом с профессором. Его глаза были полны спокойствия.
– Ты должна перестать видеть их, Кейт, – продолжил он. Тембр сменился мгновенно – стал гладким и холодным, как ледник. – Детские годы закончились. Пора обрести броню. Не позволяй мелкой злобе пробивать тебя насквозь.
– Простите, профессор, – я прошептала в пол, чувствуя, как жар стыда пылает на щеках. Слабость моя была настолько очевидна, так унизительно обнажена перед ним.
Внезапно – прикосновение. Его длинные, изящные пальцы, холодные, несмотря на тепло дня, коснулись моего подбородка. Не просьба – приказ. Он поднял мое лицо, заставив встретиться с его пронзительным взглядом. Сила в его движении была не грубой, но неоспоримой. Я замерла, как птица в когтях ястреба.
