Будильник только начал звенеть, а Энни его тут же выключила. Она проснулась за минуту до него и успела лишь потереть глаза и потянуться. Сквозь шторы едва просачивался солнечный свет, и Энни решила распахнуть окно, чтобы освежить комнату и взбодриться. В коридоре слышались шаги, внизу гремели кастрюли. Девушка не стала переодеваться, решив сначала принять десятиминутный душ, и выбежала из комнаты. Аромат жареного бекона доносился с кухни и манил. Энни поняла, что жутко хочет есть, и тут же помчалась в ванную, чтобы поскорее закончить свои дела. Однако пока она шла до конца коридора, из комнаты рядом с уборной вышел высокий парень на вид лет двадцати пяти и тут же шмыгнул в туалет, захлопнув дверь перед самым носом Энни. Девушке даже показалось, что он усмехнулся. А может, и не показалось. Она ждала под дверью целых двадцать минут, а после, когда парень наконец-таки вышел, тут же метнулась в душ. Полив на себя теплую воду за две минуты, Энни умылась, почистила зубы. В целом она пробыла в уборной не больше пяти минут, затем метнулась в комнату, переоделась, накинула одеяло на кровать, немного прошлась феном по волосам и поспешила вниз, мысленно проклиная того парня.
7:10. Лестница со второго этажа спускалась прямо в столовую, где собралось уже пять человек, не считая мисс Хаверди, пожилую владелицу и по совместительству повара отеля. Это была низенькая полноватая женщина с белыми, как снег, короткими кудрями и светло-голубыми глазами. Она подала на накрытый стол тарелочку с джемом и подняла глаза на Энни.
– Доброе утро, милочка! – улыбнулась женщина, вытирая руки о цветастый фартук. – Я думала, ты уже не придешь.
Все пятеро гостей посмотрели на Энни, стоявшую на последней ступеньке лестницы, стесненно перебиравшую пальцами. Джози закатила глаза и продолжила завтракать.
– Извините, я… – начала Энни. Но ее перебил парень:
– Оу, это я виноват. Был в душе дольше обычного. Хотя вам, мисс, следовало бы раньше вставать, чтобы таких ситуаций больше не выходило. – Он отправил в рот жареный кусочек бекона, и остальные гости постепенно переключились на еду. Среди них было двое мужчин среднего возраста. Как позже узнала Энни, они оба работали строителями сменой в четыре недели, уходили после завтрака и приходили только на ужин. После них приезжали мужчины из той же строительной фирмы и так менялись уже на протяжении года. И женщина лет тридцати пяти с ярко-красным тюрбаном на голове. Ее звали Риа, и у нее диагностировали рак. Тогда Энни сразу вспомнила о своей матери, и в ее голове пронеслась мысль: что, если бы ремиссия не случилась? Была бы ее мать сейчас жива или уже нет?
– Но я решила не отчаиваться и немного попутешествовать. Остановилась тут на пару дней, потом хочу поехать на море, – мечтательно проговорила женщина, рассказывая о своих приключениях за завтраком, когда Энни уже присоединилась. – Всегда мечтала посидеть на пляже и полюбоваться рассветом. Правда, друзья говорят, что это глупо – потратить деньги, оставленные в наследство от матери, на поездки, но у меня никого нет: ни детей, ни мужа, так что… – Риа немного всплакнула, но тут же принялась широко улыбаться.
Был еще один мужчина. Он жил в третьей комнате, но Энни увидела его только однажды, когда среди ночи ей приспичило в туалет, а мужчина только-только возвращался к себе.
Строители быстро управились с завтраком и, поблагодарив мисс Хаверди, ушли на работу. Риа тоже быстро освободила стол, сославшись на то, что хотела бы прогуляться по городу, прежде чем покинуть его, и Энни подняла взгляд от тарелки на Джози.
