И вот моя сестрица где-то в Индии живет с нищими под открытым небом. Она всю жизнь пыталась ощущать себя азиаткой, а теперь, наверное, считает, что наконец ею стала. Она ничего не знает о своем происхождении, да и родители не знали. Я о своем – тоже. До сих пор задаюсь вопросом, кто я и откуда. Думаю, в конечном итоге это и есть главный вопрос: кто мы такие, во что верим, как живем и как хотели бы жить?
– Чарли, а ты что скажешь? – спросил Адам. Он был не такой сдержанный, как Грей, и не боялся вторгаться в запретные пределы. – У тебя в детстве была нормальная семья? Мы тут с Греем соревнуемся, у кого родители хуже, и я пока не понял, кто на первом месте, он или я. Мои, похоже, оказались не способны дать мне больше, чем его музыканты. – Они уже изрядно выпили, и разговор пошел откровенный.
– У меня были идеальные родители, – вздохнул Чарли. – Любящие, щедрые, добрые, чуткие. Я от них слова дурного не слышал. Мать была самая нежная и душевная женщина на свете. Заботливая, веселая, красивая. А отец – настоящий мужчина. Для меня он был примером во всем, я его воспринимал как героя. Чудесные были родители, и детство у меня было замечательное. А когда они погибли, моя счастливая жизнь закончилась. Истории конец. Шестнадцать лет счастья – и вот мы с сестрой одни в большом доме, много слуг и фонд, которым надо учиться управлять. Сестра ради меня бросила Вассар и два года замечательно обо мне заботилась, пока я не поступил в колледж. Она всем пожертвовала ради меня. Боюсь, за эти годы у нее и парня-то не было. Потом я уехал в Принстон, а она уже была больна, только я об этом тогда не знал. А потом умерла и сестра. Трех самых дорогих мне людей не стало. Я вот слушаю вас обоих и думаю, как мне повезло – нет, дело не в состоянии. У меня были чудесные родители, замечательная сестра. Но близкие люди умирают, твоя жизнь теряет опору, и все меняется. Я все готов отдать, чтобы их вернуть, но такой возможности жизнь не дает. Надо играть теми картами, какие у тебя на руках. А кстати, как насчет рулетки? – вдруг оживился Чарли, сменив тему.
Друзья лишь молча покивали. И Адам, и Грей понимали, почему Чарли боится серьезных отношений и не заводит длительных романов. Он боится привязаться к человеку и потом его лишиться. Он и сам это понимал. И тысячу раз обсуждал это со своим психотерапевтом. Но это ничего не меняло. Сколько бы он ни ходил на эти консультации, родителей не вернешь, боль утраты и давние страхи глубоко сидели в нем, и никакая успешность не избавляла его от собственного одиночества. Он страшился новых потерь, вот почему он не спешил отдавать свое сердце на заклание. Поэтому он деликатно, но твердо уходил первым. Чарли еще не повстречал такой, ради которой готов был бы идти на риск, но верил, что когда-нибудь встретит. А вот Адам и Грей в этом сомневались. Они считали, что Чарли так и останется бобылем. А поскольку такого же мнения каждый из них был и о себе, то они особенно дорожили своей мужской дружбой. В их дружбе была преданность и стабильность, которой им так не хватало и в детстве, и во взрослой их жизни.
Чарли играл в баккара, а Грей следил за игрой Адама в очко, после чего все трое перешли к рулетке. Чарли поставил немного от имени Грея, и тот выиграл три сотни долларов, поставив на черное. Сотню он тут же вернул Чарли, который ни за что не хотел ее брать.
