И следом, дурацкая, совершенно невозможная, чудовищная мысль, которую я держу при себе.
Мы с Лерой идём из мастерской, она ныряет в нашу комнату, а я быстро переодеваюсь из заляпанного краской свитера, в чёрную рубашку.
Но дурацкая мысль не отпускает. Беззаботно играющая с порванным пакетом кошка пробегает мимо меня.
– Рита, – произношу я тихо.
Кошка слышит. Дёргается и удивлённо поднимает на меня взгляд.
Она откликнулась.
Кошка. Её зовут Рита? Её назвали человеческим именем? Её ищет хозяин? Настя предсказала мне появление кошки?
И тогда, Настя не была просто ярким сном. А настоящей? Всё это было взаправду?!
Если так, то что же происходит?! Почему она прекратила мне являться?
– Идём, идём уже! – Лера проходит мимо меня быстрым шагом. – Давай, Олежа!
– Да, сейчас.
Я как во сне, подхожу к двери мастерской и впервые, за всю жизнь закрываю её на, внешний, подвесной замок. Чтобы никто не мог туда войти.
Оглядываюсь снова, и вижу, что кошка стоит по середине коридора. Смотрит на меня. Смотрит за тем, как я закрываю от неё картину. Ловлю её взгляд.
– Рита, – снова зову её я и она поднимает голову, издав слабый звук.
Если в этом доме и есть псих, то это я.
__________________________________________________________________
Я нежеланный гость. Совершенно. Мне показывают это всем видом и фотограф, и его помощница-гримерша. Фотограф – мужчина крупный, с лёгкой щетиной и скользким взглядом светлых глаз. Гримёрше же самой не помешал бы грим. Ну или сон часов пятнадцать.
Осветитель – парнишка, словно подрабатывающий на школьных каникулах, частенько светит в глаз, что мне, что модели… Модель – Лера и это единственное, что прекрасно. Хищный взгляд, грация, струящееся алое платье.
Хотелось бы нарисовать её такой, в этом платье, красиво идущей на закат. Думаю, что не мешает сделать набросок, как гримерша сбивает весь мой настрой, подлетает к Лере, что-то говорит ей и, ведёт в маленькую комнату.
Лера была прекрасна, но теперь, когда гримерша выводит её из той комнатушки, я только недовольно приподнимаю брови.
Нанесли пару слоев краски, сделали пошлые алые губы, акцент на глазах с излишним блеском. Моя очаровательная Лера превратилась в дешевую куклу. Хоть не из секс-шопа, и то приятно.
Только морщусь недовольно. Пока щёлкает камера, запечатлевая этот позор, я осознаю, что опасности не вижу, но нужно приготовиться к тому, что придется успокаивать Леру.
Даже до того, как она увидит снимки. Она не глупа, она также чувствует красоту и прекрасно понимает, что сейчас напрасно тратит время.
Обратно мы шли с Лерой молча. Она напряжена, а я всё жду, когда она начнёт выплескивать эмоции, будто гейзер.
– Это не последняя фотосессия, – осторожно говорю я.
– А я думаю, последняя. Я больше так не могу.
– Да ладно, из-за одной ерунды?
– Это не ерунда! Я не гожусь в модели. Даже фотомодели. Даже хоть какие-то! Я никакая, я некрасивая. Даже твоя девка на картине, она красивая. А я – нет.
С этими словами она качает головой и, ссутулившись, ускоряет шаг. Я думаю несколько секунд перед тем, как подбежать к ней.
– Лер, у меня есть идея!
– Мне ничего не надо!
– Да стой ты! – я хватаю её за руку. – Я напишу твой портрет. Не такой, как раньше, а прямо полноценный. На продажу. И тогда ты поймешь, какой тебя вижу я. Не эти дураки слепые, а я. Тот, кто тебя знает и тот, кто тебя любит. Я создам шедевр, который всех поразит и моей моделью будет не девушка, с той картины – а ты!
