Сколько я пробыл в таком состоянии? Сколько пытался побороть этого человека, будучи на полу? Что происходило вокруг, кроме вертящейся вокруг комнаты, плавающих предметов и его мерзкого лица, склонившегося надо мной в довольном оскале? Он нашёл меня. Нашёл. Больше не отпустит. Я вновь его заложник. Мне не выйти из этой комнаты. Я… он убьёт и меня тоже.
Я не хочу умирать…
События прошлой ночи остались в пучине памяти, и я не мог из неё выудить никакие выпавшие моменты. Был в клубе, говорил с Хорасом, номер счёта… нет или да? Что-то другое? Нет. Ли хотелось узнать что-либо выгодное для него. Уже больше минуты я смотрел в потолок, ничем не примечательный, простой и светлый. Жутко хотелось пить, и голова ужасно гудела. Я медленно повернул её.
Я в больнице. Что там произошло?
На стуле, откинувшись на спинку, сидел Томас с накинутым на плечи халатом. Кажется, спал. Под глазами мужчины залегли тени. Сколько он здесь сидел? А сколько здесь пролежал я? И самое главное: почему?
Взгляд опустился с капельницы на лежащую в покое руку. На другой виднелся еле заметный след от иглы. Том услышал шорохи и приоткрыл глаза. Встретившись со мной взглядом, он подскочил на месте, спешно поднялся и приблизился к койке, чуть ли не нависая надо мной.
– Боже, Лиам. – Бейкер притянул меня в объятия, – почему ты не можешь обойтись без приключений… Как ты меня напугал…
– Прости, – я хотел сказать спокойно, но судорожно закашлялся, слова вылетели совершенно чужим, скрипучим голосом, в горле невероятная сухость.
– Сейчас, – мужчина взял графин с водой, после чего подал наполненный стакан.
Я осушил его с ужасным удовольствием, словно не пил неделю или больше. Он молча наполнил второй и третий, позволяя мне утолить жажду. Капля стекла по подбородку, и я спешно вытер её тыльной стороной ладони.
– Прости. – вышло слишком тихо.
– Всё хорошо, – он положил руку на плечо, – всё хорошо, Лиам. Я позову врача.
– Я что-то испортил? – вопрос был странный, однако я ничего не помнил, и это выводило меня из себя.
А я определённо что-то испортил. Как я оказался в больнице, если я разговаривал с Хорасом в его клубе? Мне что, стало плохо? Что произошло во время разговора? Почему я не помню? Почему я, мать его, ни хрена не помню!
Где твоя чёртова способность, Лиам! Где твоя память, интересно? Вспоминай, чёрт! Чёрт… Чёрт!
– Лиам, ты помнишь, где ты был?
– В клубе… Говорил с Хорасом Ли, он хотел, – я нахмурился, собирая убегающие кусочки той ночи, – хотел, чтобы я назвал ему счёт тех упырей.
– Лиам, – мягко осадил он меня, напоминая об уважении ко всем бандам, – ладно, что было потом?
– Я отказался, потом… – но что было дальше начинало играть со мной в прятки, – потом он предложил мне деньги, я тоже… отказался. И он захотел со мной выпить… кажется. Я тоже отказался…
Бейкер встревоженно смотрел на меня, продолжая позволять мне запинаться и медленно собирать этот пазл. В голове мелькнуло очередное воспоминание.
– Нет… то есть да, но… Он дал мне бутылку. Я пил воду… Воду ведь…? – спросил я сам у себя.
Ничего не помнил.
– Сукин сын, – удерживая гнев, Томас протянул очередной стакан воды.
Я сделал глоток. Губы защипало от жидкости – слишком потрескались. Укусил нижнюю, срывая кусочек кожи, и тут же поморщился, почувствовав боль. Дурацкая привычка…
– Лиам, – Бейкер сел на край кровати, – не кусай губы. Они и так все потрескались.
