-
Что теперь? – спрашивает Макс, неся за мной обе сумки.
-
Теперь едем на автобусе в Закрайск. А там мне надо узнать адрес одного человека
и увидеться с ним.
-
Что за человек?
-
Можно я расскажу об этом чуть позже? - с заминкой прошу я. Нет, я как бы
доверяю Максу. И даже не допускаю ни тени подозрения, что хвост от нас не
оторвался, несмотря на все наше ухищрения, потому что Макс… Нет, он ведь так
мне помогал. И ведь это я его во все втянула. Если бы я не пошла сама
знакомиться, этот зайка так и косил бы свою лужайку…
-
Без проблем, - легко соглашается Макс. – Я думаю, преследователи догадываются,
что ты едешь в Закрайск. Поэтому считаю глупым раньше времени раскрывать наши
карты и отрываться от слежки. Пусть думают, что мы не знаем об этом.
-
А в Закрайске я придумаю, как оторваться, - согласно киваю я головой.
-
Приятно иметь дело с умным человеком, - чуть иронично одобряет мои рассуждения
Макс.
И
мы в полном согласии идем на автобусную станцию. До Закрайска ехать еще два
часа на рейсовом автобусе.
- Бабуль, это мой
знакомый, - смущенно говорю я, сваливаясь как снег на голову бабушке.
Из
соображений конспирации я не стала звонить заранее, и сейчас бабушка застукана
на месте преступления: за просмотром передачи «Дом 2». Из-за ее спины слышно
громко бубнящий телевизор. Бабушка явно ожидала увидеть на пороге свою соседку,
а к ней вломилась я. Да еще и с кавалером.
-
Максим, - представляется мой блондин.
-
Вера Петровна, - машинально говорит бабушка. – Да вы проходите!
Мы
смущенно снимаем обувь и проходим в гостиную по нагретому солнцем полу. Макс
ставит наши сумки в угол.
-
А у меня и к чаю ничего нет! – смущается бабушка и строго выговаривает мне: -
Что же ты, Лиза, меня не предупредила?
-
Да мы проездом, - оправдываюсь я. – На полчаса буквально.
Бабушка
еще более возмущенно смотрит на меня поверх очков. Нет, я понимаю чувства
бабушки: мало того, что я, поступив в институт, переселилась жить в общежитие,
так потом не вернулась в ее дом на окраине Закрайска, а купила свою квартиру в
центре неподалеку от места работы. Но как я ни люблю бабушку, жить с ней
тяжеловато: она властный человек, не терпящий инакомыслия, и бороться с ней я
устала за долгие годы совместной жизни.
-
Я быстро схожу за тортиком или пирожными? – понятливо предлагает Макс.
-
Там магазин есть. Около автобусной остановки, - говорит бабушка. – Только что
же это за угощение? Знала бы, испекла бы пирожков или свиные ушки сделала.
Это
бабушкины фирменные печенья – песочное тесто и сверху безе. В детстве мне
казалось, что вкусней нет ничего.
-
Я видел, когда мы мимо проходили, - замечает Максим, получает от нас добро и
ретируется.
-
Бабуль, я с тобой поговорить хочу, - сразу беру я быка за рога.
-
Ну пойдем на кухню, - говорит со вздохом бабушка.
Кухня
большая, с развешанными по стенам ухваточками, прихваточками, скалками,
венчиками и прочими инструментами кулинарной деятельности. Все безукоризненной
чистоты. Сковородки блестят с обеих сторон, начищенные от копоти песком.
Современной посуды бабушка не признает и продолжает пользоваться толстыми
чугунными сковородками еще советского производства.
Я
сажусь за покрытый клеенкой стол, по которому ползет муха в тщетных поисках
чего-нибудь съестного. Ну-ну! У бабушки не забалуешь. Все вылизано, убрано в
холодильник или замотано пленкой.
