– Тебя проще убить, – пожал плечами Ладин.
– Кишка тонка… Думаешь, я не замечаю, как ты смотришь на меня? Если бы не беременность, ты бы уже ползал у моих ног.
Карету опять тряхнуло, и Натана снова погладила живот. Сын Хозяев Еруды не обратил на ее жест никакого внимания. Он вдруг с предельной ясностью понял, что у ног супруги его больше никогда не будет. Ухмыльнулся. В голове промелькнуло, что если и просить прощения, то у другой женщины. Впрочем, с чего вдруг? Ей-то он, к счастью для нее, ничего не должен. А если не должен, можно и побаловаться. Чуть-чуть. Не ждать же аудиенции, как великой милости. Ладин пристально посмотрел на жену и приказал:
– Сними плащ.
– Что? – Натана, казалось, удивилась.
– Плащ сними, – повторил супруг. – Я должен рассмотреть твое предложение подробно, вдруг мне тебя не захочется. О каких детях тогда речь? Хотя нет, не нужно. Сейчас мы заедем обедать, там и попробуем.
– Ты с ума сошел?
– А что такого? – мужчина подмигнул. – Почему я не могу заняться любовью со своей женой после обеда? Когда вокруг светло, и я могу разглядеть ее тело. В дороге муторно, я бы развеялся… Да и ты поймешь, сможешь ли выносить меня в постели.
Натана закатила глаза.
– Твоя постель – единственное приятное воспоминание о нашем браке. Иногда я даже скучаю по ней. Если я и любила тебя когда-то, то это было во время медового месяца…
– Значит, договорились, – сын Хозяев Еруды ободряюще похлопал супругу по руке. Натана кивнула.
***
Ила проводила гостей и, оставив брата наедине с женой, отправилась к себе поспать немного. Последние пару ночей в отчаянной попытке надоесть друг другу перед разлукой, они с Ладином почти не спали: или занимались любовью, или болтали о всякой ерунде. Сейчас, когда он уехал, усталость навалилась на Илу, как таран на древние ворота. Еще чуть-чуть – и крепость падет. Она добралась до своей кровати и упала на подушки. На левой шашечке изголовья как ни в чем не бывало висела цепочка с ключом-подвеской.
«Вот ведь самонадеянная скотина, – с легким раздражением помянула Ила любовника, – я на это не куплюсь… Прикарманю себе, раз он так расточителен».
Закрыла глаза, но сон не шел. Было что-то липкое во всей этой истории. Если бы она с самого начала знала, что Ладин женат, и они с супругой ждут ребенка, он бы ни за что не оказался в ее постели. Да, она соблазняла виленвийца, но и он тоже хорош! Как можно так поступать! Зачем промолчал о своей несвободе? Непонятно. Угораздило же... Теряясь в догадках и ощущая себя круглой дурой, Ила заснула.
Разбудил ее Лари, он хотел поговорить о чем-то важном. Ила продрала глаза и, проклиная все на свете, спустилась к брату в кабинет. Конунг Краны ждал во всеоружии: на столе стояла кружка какао и ваза со свежим ореховым печеньем. Сестру этот праздник жизни только насторожил, и она потребовала разъяснений.
Лари все рассказал. Крана отчаянно нуждалась в союзниках, война с Лароком изматывала, и конца ей не видно. Он провел переговоры с Далкондией, но те не готовы воевать, в Киросе полно своих неприятностей, Виленвия только получила независимость, в общем, кроме Тору, на союз никто не согласился. Торейцы понимают, они следующие в списке Ларока и готовы помогать. Помощь их будет не безвозмездной, к тому же они хотят гарантий длительного союзничества, хотят заложника – Илу.
Она поперхнулась какао. Лари сел на стул напротив в ожидании ответа. Женщина встала из-за стола, открыла дверцу деревянного шкафчика, мирно стоящего в дальнем углу кабинета, извлекла оттуда початую бутылку вина и сделала два больших глотка прямо из горлышка. Напиток был терпким, теплым, но приятным. Не выпуская бутыль из рук, она почти прошептала:
