Если бы. От всего двадцатиэтажного здания торчал обугленный остов, обвиняюще скалясь в небеса острыми кривыми обломками, похожими на клыки. Что-то бесформенное, огромное, чёрное, словно выползшее из потусторонней бездны, ворочалось прямо посреди руин, выпрастывая десятки щупалец. В нескольких из них трепыхались ещё живые жертвы, но тварь неумолимо зашвырнула их одного за другим в разверстую пасть. Вопящие и рыдающие люди исчезли в утробе чудовища. Альзе застыла как вкопанная, настолько в ужасе и шоке, что не получалось даже разрыдаться, не в силах отвести взгляд от существа. Словно падение небес на землю, бесповоротно накрыло осознание – вот её смерть, уже пришла.
Огромный осколок льда упал на монстра вертикально, пронзая насквозь. В кармане же у Альзе нагрелся металлический ключ с навершием в виде двух крохотных скрещённых револьверов. Вчерашнее приобретение – она его нашла на скамье в парке и почему-то оставила себе, не докладывая в бюро находок или в полицию. Никаких причин хранить нечто, мало отличающееся от случайно подобранного мусора для неё, но, возможно, бесценное для кого-то другого, просто Альзе повиновалась интуиции. Теперь же этот милый, но совершенно бесполезный предмет будто ожил.
– Что стоишь столбом?! Хватай ключ и сражайся! Я знаю, он у тебя есть!
Окрик какой-то женщины заставил Альзе очнуться. По наитию она подняла ключ повыше, обжигая об него пальцы, но не выпуская. Загадочная неизъяснимая сила – или, может быть, просто адреналин, – закипала в ней, готовясь перехлестнуть через край. Отвечая на невысказанный вслух призыв, что-то начало проявляться в воздухе перед Альзе. Беспомощность и обречённость отступили перед вспышкой восхищения при взгляде на предмет, дарованный ей странной властью ключа.
Базука! Настоящая базука!
Альзе успела схватить оружие, пока оно не упало на асфальт – тяжесть едва не заставила её потерять равновесие, – но ума приложить не могла, как им пользоваться. А град полупрозрачных ледяных игл продолжал сыпаться на монстра, прибивая его щупальца к земле, нашпиговывая, как подушку для булавок. Выглядело бы комично, если бы такое отношение не высмеивало в том числе и жертвы тошнотворного создания. Кроме того, конвульсивные извивания щупалец вызывали приступ дурноты, напоминая, что враг всё ещё опасен. И что может оправиться, если пощадить её и отпустить. Оправиться – и вернуться куда озлобленней и голоднее. Такие не уходят навсегда, как бы им ни досталось, если только позволить уползти.
***
Впрочем, у наставницы не забалуешь – именно она подстроила бой так, что тварь прикончила сама Альзе. Одним точным выстрелом в самую сердцевину колыхающейся туши ублюдка. Она не целилась толком – ещё не умела, но госпожа обеспечила ей идеальные условия. Возможно, именно благодаря этому Альзе не замкнулась в себе, а, выплеснув ярость и жажду мести на тварь, что лишила её семьи, приняла приглашение леди Иртии и стала ключницей. Вполне банальная цель – не допустить, чтобы та же участь постигла кого-то ещё, и чем больше судеб удастся спасти, тем лучше. Леди Иртия помогла ей не опускать руки, когда Альзе сталкивалась с тем, что всем помочь невозможно, и, если успеваешь в одном месте – где-то ещё неизбежно гибнут люди. Или когда Альзе отстаивала чью-то жизнь в последний момент, но человеку приходилось существовать дальше с осознанием, что он потерял всё, что у него было, и не осталось никого из родных. Ключники могли возместить материальный ущерб, но не вернуть из мёртвых. Альзе доводилось сталкиваться с откровенными проклятиями, брошенными ей в лицо теми, кому она являлась на выручку в последний момент – за то, что не успела раньше и не помогла другим. Горечью и ужасом давила мысль о том, что для них жизнь, возможно, навсегда потеряла краски, и ничем их души уже не излечить. Поначалу ключи кажутся всемогущими, но это обманчивое впечатление, пропадающее в первый же месяц работы. И они – не чудотворцы, а лишь исполнители тяжёлых и неблагодарных миссий. Лица подневольные и ограниченные в ресурсах и возможностях. Служители древнего неумолимого закона. Любое действие – ответственность, отказ от действий – тоже ответственность. Рано или поздно до каждого ключника доходило, что у них не бывает решений, не влекущих последствия для вверенных им миров. На них возлагали слишком много надежд, за малейшую слабость ключники читали обвинение в обращённых к ним глазах обывателей. Их идеализировали – и одновременно демонизировали.
