Книга Небытия - страница 27

– Может и бог. Но который? Я знаю многих. И живых, и мертвых, и забытых, и тех, кому еще молятся, – разных.

Аламгир попытался что-то возразить, но Непонятный будто не расслышал.

– Я много жил на этом свете, я много ходил, много видел. Я видел, как рождается облако в горах. Я поднимался выше облаков. Ничего там нет – никакого бога, и облака – это просто туман, а никакая не твердь небесная. Может быть, поэтому и лежим мы все верблюжьим дерьмом у дороги, и никогда нам не загореться. Нет, по-моему, никакого бога нет… А если и есть, то это не Бог.

Аламгир наклонился к Непонятному.

– Знаешь, Непонятный, я иногда тоже так думаю. В Бухаре на базаре я видел… – Аламгир зашептал, зашептал что-то Непонятному в ухо, очень тихо. – …И все! Вернее – и ничего! Да! Вот поэтому мне иногда так хочется просто встать и крикнуть, что бога нет, так хочется! Но я боюсь, а вдруг он услышит.

– А ты попробуй. Попробуй, я же не боюсь сказать, что Бога нет. Вот видишь, и сейчас сказал. И еще могу повторить если хочешь… Ну, а ты?

Аламгир перевел дух, еще раз вдохнул, выдохнул, почесал под поясницей. Встал.

– Бога нет… Бога. Нет… БОГА НЕТ! Нет Бога! – Аламгир уже кричал, подпрыгивая и прижимая к груди кулаки. – Нет Бога!.. кроме Аллаха… и Магомет пророк его… – Аламгир замер, его плечи поникли, – Фу-у… нет, я не могу. Не могу… – Аламгир тихо опустился на землю. – Уф…

Непонятный улыбался.

На утро их убили. Обоих.

Только бешеные волки могли напасть на караван в одном переходе от города. И они напали. Караванщики еще продирали глаза, Аламгир, поорав на них для порядка, отошел отлить, Непонятный был где-то рядом. Визжащие всадники появились ниоткуда и пронеслись сквозь лагерь единым вихрем. Защититься никто не успел. Лишь Большуга умудрился ссадить одного своим корявым тесаком, прежде чем ему раскроили череп.

Аламгир стоял в стороне – его не убили сразу. Он бросился бежать, ему накинули петлю на шею и приволокли в лагерь. Откуда-то появился Непонятный. Руки его были свободны, он держал посох.

Аламгир попытался петь обычную песню:

– Как вы смеете!.. Вас накажут!.. Король Балдуин!.. Султан Саллах-ад-Дин!.. Я великий посол! Аламгир Газебо!.. – Бедный Аламгир очень старался. Он так старался, что бандиты отвлеклись от тюков с товаром и подтянулись к нему. Кто-то даже снял веревку с его шеи. Аламгир продолжал разоряться.

Непонятный стоял рядом.

Вперед вышел высокий худощавый человек, чернявый, с вороньими глазами. Он оглядел великого посла с ног до головы, скривился.

– Ты кто такой?

Аламгир повторил все по новой.

– Я великий посол! Я Аламгир из рода Газебо!.. Я…

– А я – Гозаль, – черный подался вперед, нависнув над Аламгиром, – Слыхал?

– Да… – великий посол посерел, – Да…

– Дай твой меч!

Аламгир вспомнил, о своей знаменитой сабле.

– Не убивайте меня… Возьмите… все… Отпустите…

Черный Гозаль выпрямился.

– А мы и так все взяли. А ты… Если хочешь пожить еще какое-то время, повесели нас. Умеешь? Поскули собакой, повой, свиньей похрюкай, поваляйся в пыли, сапоги полижи… Ну!

Аламгир на гуляющих ногах отступил назад. Повел перед собой дрожащими руками – откуда-то, наверное, из широкого рукава его халата, появился яркий платок. Аламгир махнул им. Из платка выпал еще один яркий лоскут, из него второй… Из третьего пролилась вода.

Непонятный стоял рядом.

– Ва-а… – по куче бандитов прокатился вздох удивления. – Ва-а!..

Аламгир скомкал платки в кулак, плюнул на него, разжал – в кулаке ничего не было. Аламгир выпучил глаза, вытянул рожу и с натугой вытащил изо рта круглый камешек. Выражение лица при этом у него было на редкость идиотским. Благодарные зрители засмеялись. Потом появился еще один камень и еще один. С каждым камешком рожа Аламгира становилась все более уморительной, а хохот зрителей все более буйным. Потом были еще чудеса – много.