– А с чего Вы взяли, что это он «охмуряет» Наташу? – бесстрастно поинтересовался Николай. Не поворачивая к собеседнику головы, он методично швырял комочками хлебного мякиша в прожорливых голубей.
– Ты хочешь сказать… – Радзинский подавился так и не произнесенными словами. В самом деле, с чего он взял, что застал банальный, классический «треугольник»?
– Викентий, не лезьте в это дело, – сдержанно посоветовал Аверин. – Вас это не касается.
– Ошибаешься, Коленька. Ещё как касается! – разозлился Радзинский. – Я достану этого урода! Нельзя безнаказанно такие вещи оставлять!..
– Викентий… – Голос Аверина заметно смягчился. Он глянул на Радзинского сочувственно. – Вы в тысячу раз сильнее моей жены, как маг. Вам даже ничего не пришлось делать, чтобы защититься от её стихийной агрессии – Ваша сила сделала это за Вас… Но Линас…
– Значит, его зовут Линас?
– Да. Линас, если это Вас так интересует. Так вот – на его стороне знание. Этот человек опасен, потому что он не сам по себе – он существует внутри определённой традиции. И владеет весьма действенными техниками… Как Вы думаете, почему Наташа так им заинтересовалась?
Радзинский подумал секунду, потом приподнял двумя пальцами прядь светлых аверинских волос и радостно хмыкнул.
– Она просто промахнулась с нужным блондином – в первый раз. А теперь нашла, что искала!..
– Дурак ты, Кеша, – беззлобно огрызнулся Николай, выворачиваясь из-под тяжёлой руки самозабвенно хохочущего Радзинского.
***
Катюша сидела на шее у «дяди Кеши» – такого головокружительно высокого – и радостно взвизгивала, когда тот слегка встряхивал её, заставляя подпрыгивать у себя на плечах. Аверин ревниво косился на них, но молчал, поскольку не хотел быть снова обвинённым в занудстве. Вертя в руках игрушечного цыплёнка, он задумчиво трогал его лапки, которые с глухим щелчком возвращались в исходное положение, стоило сдвинуть их с места.
Солнце припекало почти по-летнему. Даже асфальт высох под его жаркими лучами – только из-под островков почерневшего снега вытекали тёмные, извилистые ручейки.
Изрядно взмокший Радзинский давно уже расстегнул пальто, полы которого эффектно взлетали, когда он пускался вскачь, изображая катюшиного мустанга. У подъезда «дядя Кеша» перешёл на шаг, чтобы отдышаться, и тут же замер, как вкопанный. Небрежно прислонившись спиной к его машине, на тротуаре стоял Эльгиз и скучающе рассматривал свои идеально ровные, ухоженные ногти.
– Викентий! – он вежливо улыбнулся и помахал рукой. – Извини, что без предупреждения… Ты не занят? – И тут же, не дожидаясь ответа, шагнул навстречу аспиранту. – Здравствуйте. Меня зовут Эльгиз.
– Николай.
Чарующая улыбка. Крепкое рукопожатие.
– Хочу поблагодарить Вас, Николай. – И минуты не прошло, а этот обаятельный мерзавец уже покровительственно обнимает аспиранта за плечи. – Викентий рассказывал мне о Вас, – эльгизова речь звучит так нежно, так вкрадчиво, – Я очень рад, что за ним теперь есть кому приглядывать. Мне кажется, Вы положительно на него влияете… – и вот аспиранта уже мягко увлекают к подъезду…
Радзинский отмер только тогда, когда Эльгиз, не оборачиваясь, поднял руку и прищёлкнул пальцами, словно подзывая официанта.
Вся кровь бросилась Радзинскому в голову. Если бы не ребёнок, сидящий у него на плечах, он бы точно сделал в этот момент какую-нибудь глупость. Например, с размаху засветил Эльгизу своим тяжёлым кулаком в челюсть. А так он просто пошёл следом – скрипя зубами и мысленно пиная коварного любителя поэзии носком ботинка в печень.
