Книга о радости и страдании - страница 22

(Мф. 9: 11); почему Твои ученики едят неумытыми руками? (Мк. 7: 5); почему мы… постимся много, а Твои ученики не постятся? (Мф. 9: 14); нужно ли платить подать кесарю? (Мф. 22: 17) и т. п. Даже ближайшие ученики не понимали Его. Он говорит о Своем смертном часе, а они рассуждают, кто из них должен почитаться бо́льшим, и делят первые места: дай нам сесть у Тебя, одному по правую сторону, а другому по левую в славе Твоей (Мк. 10: 37), – а въезжая в Иерусалим, Господь плачет о народе Своем, что не «узнал час посещения своего». Христос Спаситель был одинок и не понят. Пришел к своим, и свои Его не приняли (Ин. 1: 11), но горько Ему не за Себя, а за всех, кто остается закрытым для истины.

Непонимание духа Христова прежде всего бьет по самому человеку в критических ситуациях – болезнь, смерть, несправедливость, страдание. Но любой кризис ведет к испытанию веры. Либо к ее углублению, либо к разрыву отношений с Богом. Необязательно в резких формах внешнего бунта и протеста против Бога и Церкви – от этого удерживает суеверный страх. Чаще остается затаенная обида, очерствевшее, теплохладное сердце. На этом фоне нередко рождается особый вид фарисейского благочестия и до времени хоронит неразрешенные вопросы. Конечно, кризис может и стряхнуть с души оцепенение, разрушить безжизненные штампы и открыть глаза на Бога Живого. Но для этого человек должен не бояться своих сомнений, вопросов к Богу и при этом быть предельно честным с самим собой. О том, что такие свойства необходимы ученику Христову для понимания своего Учителя, говорит сам Господь. Из Его слов ясно: тому, кто хочет услышать Его, надо не только читать Писание, но и понимать. Он недвусмысленно говорит, что дела веры нельзя заменить повторением имени «Господи, Господи» и что Царство Небесное открыто и доступно для сердец, не утративших детской чистоты и цельности. Для современников Иисуса Христа требовался такой же риск и дерзновение, как и для нас сегодня, чтобы шагнуть в новое измерение мысли и духа. Трудно идти в неизвестность веры, но в этом открывается ее глубина и полнота самой жизни.

Рождается новый план бытия. Логика восприятия мира, человека и Бога может решительно поменяться с привычной, плененной масштабом временной жизни, на логику Божественную, масштаба вечности. К такому изменению, собственно, и должна приводить вера в Живого Бога. Человек, обретший в сознательном поиске веру в Бога, все же укоренен и воспитан духом и опытом мира сего. Власть земли слишком могущественна над нами, голос неба с трудом доходит до души. А когда она его слышит, то достаточно быстро придает ему знакомые интонации и мотивы земли. Сын Божий, в умах человеческих, начинает говорить и мыслить по их запросам и соображениям. Ему предъявляются требования и ожидания, которые Он должен выполнять не по воле Отца Своего, а по воле человека. Иначе будут подвергнуты сомнению Его милосердие, любовь, всемогущество, справедливость, правда, не говоря уж о чудесах. В конечном счете – и само существование Христа Спасителя, от Рождества до распятия и Воскресения.

Апостол Павел прекрасно понимал, что с верой может произойти печальная метаморфоза, и христианство тогда превратится из жизни во Христе и евангельском духе в систему внешнего благочестия и правил церковной жизни. И потому напоминает всем: Бог дал нам способность быть служителями Нового Завета, не буквы, но духа, потому что буква убивает, а дух – животворит