Книга пара - страница 4

Интересно, почему так много прессы собралось на обычную встречу профессора и учёных? Ведь в мире гламура и ложной демократии его никто особо не знает. А вот и ответ – пробираясь через толпу смишников, я услышал заготовки вопросов для профессора. Пресса знает его не как учёного, а как миллиардера, который тратит деньги на науку. И всем интересно, что забыл миллиардер в захудалом постсоветском НИИ.

Пробиваясь через стадо озверевших фотографов, я уткнулся во что-то большое и мягкое.

– Ваш пропуск. – произнесло оно.

– Мой. – ответил я и по автомату полез в карман за пропуском для прохода через КПП в лабораторию.

Я поднял голову и увидел нахмурившегося, правда, еле сдерживающего образ серьезного охранника, дядю Васю. Стоя на входе в чёрном костюме, он обретал пугающий вид. Хотя на самом деле он был весельчаком и добродушным человеком. Знали его все как Василия Викторовича или дядю Васю, он работал сторожем у нас в лаборатории. Хорошая и спокойная работа после выхода на пенсию с корабля, как говорил он.

– Не тот пропуск. – сказал он с усмешкой, сделав вид, как будто мы незнакомы.

И тут мне стало плохо, голова закружилась, подкосились ноги. То ли от недостатка кислорода после длительной пробежки, то ли от понимания того, что пропуск остался в лабораторном халате, висящем в лаборатории. Я знал о принципиальности Василия, и знал, что он не пустит меня без пропуска. Сотни отговорок из тех, которые я говорил ему, когда забывал пропуск дома, проскользнули у меня в голове и ни одна не срабатывала. Меня бросило в дрожь, стало холодно, пять лет насмарку!?

И тут, за плечом Василия, я увидел в тёмном углу тамбура доктора Шмелёва. Доктор, который помогал мне в моих изысканиях, всегда мог найти лазейку для получения доступа на какой-нибудь секретный объект. Николай Семёнович знал, что встреча с профессором для меня очень важна, и именно он рассказал мне про его приезд, и именно он четыре дня назад, дал мне пропуск для прохода на встречу, и именно его я забыл в лабораторном халате в лаборатории.

– Николай Семёнович! – выкрикнул я что есть мочи.

Это было так громко, что на секунду мне показалось, будто все вокруг замерли. Медленно повернув голову в мою сторону, Шмелёв с застывшей невозмутимостью на лице подошёл сзади к охраннику и ткнул его в спину пальцем.

– В чём дело, милейший?

– Пропуск, лаборатория, дом, халат.. – от волнения я потерял дар речи и не мог из набора слов составить простое предложение.

– У него нет пропуска. – сказал дядя Вася.

– Пропустите его, он со мной. – сказал Шмелёв. Ведь на этой встрече главным из организаторов был именно он и до того как я его позвал, он как знатный разведчик наблюдал за порядком из тени тамбура.

– Инструкция не позволяет. – сказал Василий тихим голосом.

– Инструкции даю я, а вы их выполняете. – с той же невозмутимостью сказал Шмелёв и нахмурил брови.

– Так точно. – сказал охранник и освободил для меня проход, закрывая собой давление толпы смишников.

Я прошёл, испытывая такое облегчение, что сложно передать. На плечо упала рука доктора Шмелёва:

– Проходи и садись поближе, ряд на 2-3, иначе ничего не услышишь. – сказал он.

Я кивнул головой и медленным шагом двинулся в сторону сцены, осматривая зал и людей, пришедших на встречу с профессором. Странно, что я здесь ни разу не был за четыре года, хотя, вспоминая рассказы Вани, много разных праздников и событий нашего НИИ отмечались здесь.