– Я могу вам помочь? – спросил Питер.
Она засмеялась:
– Это вряд ли.
– Моя жена оттирает кофейные пятна уксусом, – сказал он, не отрывая взгляда от ее лица, чтобы она не подумала, что он разглядывает ее бедра.
– Это не настоящий кофе, – ответила женщина. – Не беспокойтесь.
Она методично и неторопливо скомкала полотенце и положила на край стола. Затем откинулась на спинку кресла, судя по всему не слишком спеша переодеваться. Джазовый «мьюзек» умолк на мгновенье, а потом пара щеток защекотала тарелки и барабан, что-то выдохнул саксофон, и бренчание возобновилось. Станко занялся чем-то тактично-шумным, китаец штудировал журнал. Спасибо им, они пытались создать для него пространство.
– Я упустил шанс представиться, да? – спросил он. – Я Питер.
– Моро. Приятно познакомиться. – Женщина протянула ему правую руку.
Он чуть замешкался, прежде чем пожать ее, только теперь заметив культю на месте одного из пальцев; мизинца тоже недоставало. Рукопожатие у нее было крепким, уверенным.
– Знаете, это очень необычно, – заметил он, садясь за ее столик.
– Несчастный случай на фабрике, – пояснила она. – Такое каждый день случается.
– Нет, я имел в виду то, что вы протянули мне именно эту руку. Я встречал много людей без пальцев на правой руке. Они всегда протягивали для рукопожатия левую. Потому что не хотели смущать того, с кем здоровались.
Она, кажется, немного удивилась:
– Неужели это правда?
А потом со смехом встряхнула рукой, словно говоря: «Некоторые люди такие чудн ые». Взгляд у нее был прямой, однако сдержанный, будто идентифицируя его для личного дела, чтобы после уложить все признаки в пока еще пустой файл с пометкой «Миссионер из Англии».
– Я только что ходил прогуляться, – сказал он, махнув в темноту за окном. – Первый раз.
– Не много там увидишь.
– Ну да, ночь.
– Даже днем там мало что увидишь. Но мы работаем над этим. – В ее голосе не было ни гордости, ни пренебрежения, она просто сообщала.
– А какова ваша профессия здесь?
– Я инженер-технолог.
Он позволил себе ошеломленное выражение лица, сигнализируя ей взглядом: «Объясните, пожалуйста». Она парировала этот взгляд, послав сигнал: «Уже поздно, и я устала».
– Еще, – прибавила она, – я выполняю кое-какую работу на кухне, готовлю, пеку каждые девяносто шесть часов. – Она запустила пальцы в волосы, седые у корней и насыщенно-черные с оранжевым на концах. – Это развлекает, я с нетерпением жду своих дежурств.
– Волонтерите?
– Нет, это часть моих обязанностей по графику. Вы увидите еще, что у нас тут многие выполняют более одной функции.
Она встала. И еще до того, как она протянула руку, Питер сообразил, что разговор окончен.
– Надо бы мне почиститься, – пояснила она.
– Приятно было познакомиться, Моро, – сказал он.
– Взаимно, – ответила она и вышла.
– Хорошо готовит дим-сум, – заметил китаец, когда она ушла.
– Простите, что? – переспросил Питер.
– Тесто для дим-сум очень трудно замесить, – сказал китаец. – Оно рассыпчатое. Тесто это. Но она хорошо его готовит. Всегда заметно, что она дежурит по кухне.
Питер пересел на пустой стул возле китайца.
– Я Питер, – представился он.
– Вернер, – ответил китаец. Его пухлая рука со всеми пятью пальцами тщательно отмерила крепость рукопожатия. – Так вы осматривались?
– Пока не слишком долго. Я все еще чувствую усталость. Только прибыл.
– Чтобы освоиться, нужно время. Надо, чтобы молекулы внутри вас угомонились. Вам когда на смену?
