Книги о семье - страница 12

ЛИОНАРДО. Я уже отчасти чувствую, как хлопотно быть отцом. По-моему, слова Лоренцо растрогали тебя куда сильнее, чем я думал. Твое рассуждение увлекает меня, видимо, в сторону твоих мыслей о собственных детях. Пока ты говорил, я задался вопросом, что же важнее: забота и внимание отцов к сыновьям или удовольствие и радость воспитания детей. Я не сомневаюсь, что это трудное дело, но оно, вероятно, не в последнюю очередь способствует тому, что дети становятся для родителей еще дороже. Ведь от природы каждый творец склонен любить свои произведения, и художник, и писатель, и поэт; а тем более, наверное, отец своих детей, потому что они больше в нем нуждаются и он затрачивает на них больше трудов. Все хотят, чтобы их творения нравились, чтобы их хвалили, чтобы они оставили по себе вечный след.

АДОВАРДО. Ну да, на что ты положил больше сил, то тебе и дороже. Однако природа вложила в отцов какую-то особую потребность, необыкновенное желание иметь и воспитывать детей, а затем радоваться, видя в них свой образ и подобие, воплощение всех своих надежд, а также в старости ожидать от них надежной помощи, отдохновения в пору слабости и утомления. Но если все хорошенько рассмотреть и обдумать, то окажется, что невозможно вырастить детей, не испытав множества всяческих неприятностей, что отцы всегда пребывают в тревоге, как добрый Микион у Теренция, волновавшийся из-за того, что его сын еще не вернулся[6]. Какие мысли рождались в его голове? Какие подозрения роились в его душе? Какие страхи его преследовали? Он боялся, как бы его сын где-нибудь не упал, не разбил, не сломал себе какую-нибудь часть тела. Ба! Люди больше думают о том, что им дорого, так и с нами бывает. В душе мы всегда остерегаемся и боимся настоящего, а о будущем мыслим со страхом и осторожностью, если нам предстоит направить свое потомство на верный путь. Но если бы природа не вложила в родителей эту тревогу и заботливость, я полагаю, мало кто из отцов не пожалел бы, что у него есть дети. Посмотри на птиц и животных, подчиняющихся только велениям природы, сколько усилий они тратят, строя гнезда, выкапывая норы, производя на свет детенышей, они исполняют свой долг и сторожат, защищают и блюдут новорожденных, бродят в поисках корма и пропитания для своих малышей, и выполнение всех этих и многих других хлопотливых обязанностей, кои сами по себе тяжелы и обременительны, облегчает нам долг природы. То, что показалось бы тебе неприятной и излишней задачей, для нас, отцов, как видим, является желанной, подобающей и легкой ношей, ибо это наша естественная потребность. Но разве это относится только к детям, а не ко всем прочим вещам? Во всем, что относится к жизни смертных, хорошего заложено не больше, чем плохого. Считается, что в богатстве много пользы и нужно к нему стремиться, но богатые знают, сколько хлопот и огорчений оно несет с собой. Властителей уважают и боятся, однако всем известно, что они живут в страхе и подозрениях. Похоже, что всякой вещи соответствует ее противоположность: жизни – смерть, свету – мрак, и одного без другого не бывает. Так и с детьми, которые приносят столько же надежд, сколько и отчаяния, столько же радости и веселья, сколько печали и горести. Не спорю, чем дети старше, тем больше от них удовольствия, но одновременно и грусти. А в человеческих душах сильнее отражаются несчастья, чем удачи, боль и скорбь сильнее, чем наслаждение и веселье, потому что первые поражают и угнетают, а вторые только слегка щекочут. Ты вынужден постоянно думать о детях в любом возрасте, начиная даже с пеленок, хотя больше хлопот они доставляют, когда подрастают, и в отрочестве требуют еще несравненно больше ухищрений; но гораздо больше заботы и внимания нужно, когда они взрослеют. Так что не сомневайся, Лионардо, отцовские обязанности не только хлопотны, но и полны огорчений.