Книги о семье - страница 48

БАТТИСТА. Если бы я не знал о твоей сговорчивости, Лионардо, ведь ты никогда не заставлял себя долго упрашивать, я бы подумал, что ты не хочешь оказать мне эту великую услугу из-за моей неспособности уговорить тебя. Но мои просьбы все же должны были бы побудить тебя, если нет других причин молчать, к тому, чтобы ты пошел навстречу вашим желаниям и ожиданиям. Я не вижу, что может тебя сдерживать. Никто тебя не осудит, если ты приложишь все свои старания, чтобы помочь близким снискать похвалы и отличиться во всех делах. Кто же в здравом уме потребует проявлять в наших домашних разговорах больше красноречия, чем требуется, и к тому же отделанного слога? Не сомневаюсь, что у тебя, благодаря твоему таланту и памяти, в избытке знаний, чтобы удовлетворить наши потребности как в этой, так и в других науках, которым мы хотим учиться у тебя и у всех других. Мы охотно слушаем других наставников; тебя слушаем с радостью как прекрасного учителя, друга и брата. Коль скоро ты отошел от своей обычной сговорчивости, если наше обучение тебе безразлично и ты хочешь, чтобы тебя очень упрашивали, то имей в виду, что Карло, который, как ты знаешь, мог бы добиться от тебя благодаря своему уму и красноречию и твоему человеколюбию чего угодно, молчанием выражает гораздо большую просьбу, чем он или я могли бы выразить словами. Ведь тот, кто молчит, весь превратившись во внимание, показывает, что помышляет лишь о том, чтобы тебя услышать.

ЛИОНАРДО. Так он хочет, чтобы я говорил?

БАТТИСТА. Ты сам видишь.

ЛИОНАРДО. Вы так сильно хотите меня послушать?

БАТТИСТА. Для нас ничто не может быть приятнее.

ЛИОНАРДО. В таком случае я не могу и не хочу вам отказать. Но я вынужден предложить вам только то, что придет мне на ум. Я буду приводить только самые совершенные и полезные свидетельства о том, что необходимо для каждой семьи, чтобы не подвергнуться несчастью, самые подходящие и нужные советы, чтобы вознести их и приблизить к высшему счастью и удаче. Но как мы поступим? У вас есть вопросы? Тогда я буду вам отвечать. Или вы предпочитаете, чтобы я продолжал свою речь, не прерываясь?

БАТТИСТА. Как тебе удобнее. Нас интересует только одно – что делает семью счастливой. Ты говори свое, а мы будем слушать.

ЛИОНАРДО. Хорошо. Так и поступим, а вы, там где посчитаете, что нужно говорить подробнее, остановите меня, потому что я буду рассуждать со всей возможной краткостью. Итак, слушайте.

Часто размышляя о наших горьких несчастьях, в том числе и сегодня, когда нас преследует злобная фортуна, изо дня в день неустанно прибавляющая к нашим бедам все новые огорчения, увы нам! как будто бы ей кажется, что она еще недостаточно рассеяла нас по всему миру и поразила многими напастями, заставила блуждать по чужим краям, вдали от всех наших братьев, сестер, отцов, друзей и жен, я не могу, о злая фортуна, сдержать слез. Я оплакиваю нашу беду, а сейчас страдаю еще больше, братья, ибо вижу тяжело больным вашего отца Лоренцо, человека выдающегося по своему уму, влиянию и всевозможным добродетелям, лучшего и нужнейшего защитника и покровителя всей нашей семьи Альберти в это суровое и жестокое время. О фортуна, как злобно ты ополчилась на нашу семью! Но в этой печали я следую справедливейшему речению Эпикура; я вспоминаю о том, как благоденствовала наша семья на родине, когда она была многочисленной, богатой, украшенной известностью и влиянием, пользовалась расположением, любовью и дружбой. И этими приятными воспоминаниями я скрашиваю горечь сегодняшнего дня и среди этих бед и несчастий всегда верю в то, что наше терпение и крепость приведут нас в спасительную и тихую гавань. Чтобы исторгнуть из души горечь, я отвлекаю себя мыслями о том, что семье, желающей вырасти, достаточно найти способ уподобиться нашему роду Альберти, то есть ее положению до того, как злая судьба погрузила ее в эти бури и ненастья. Я вижу и знаю лишь то, что семья, лишенная того, чем мы были наделены в избытке, малочисленная, бедная, слабая духом и не изобилующая друзьями, зато имеющая много врагов, должна считаться жалкой и несчастной. Счастливой мы назовем ту семью, в которой много богатых, уважаемых и любимых людей, а несчастной – ту, которая невелика, но ее члены бедны, отличаются низкими нравами и вызывают отвращение. Первых станут опасаться, вторым же придется вытерпеть много обид и унижений; там, где первые будут желанными и почетными гостями, вторые встретят только ненависть и презрение, и если первых будут охотно привлекать к великим и славным предприятиям, вторые всегда останутся не у дел и на положении отверженных. Вы согласны с этим?