Я в растерянности замерла. Вот вам и попала в другой мир... Прямиком на госпереворот успела. А мне и в своем мире «повезло» один такой пережить и ощутить его «прелести». Хоть я была и небольшая, но запомнила, как родителям месяцами не платили зарплату, как стояла с мамой в бесконечной очереди в магазин, как жали старые туфельки, потому что я из них быстро выросла, а новые купить было не на что…
В который раз за вечер помянув нехорошим крепким словом Валенсию, я спросила продолжавшего бушевать пекаря:
— А замок далеко?
— Э, да вы и правда ничего не помните, гномы меня побери! — покачал головой пекарь. — В столице мы, а значится, первыми на себе силу новой власти узнаем, вот так-то! И ведь жалость-то какая, владыка наш только-только родителей в царство первородных драконов отправил, да пошлют им боги мягчайшие поля и бескрайнее небо.
— Владыка? — не удержалась от вопроса. Пекарь посмотрел на меня с сожалением. — Сглаз, — напомнила я.
Мастер Биф, прищелкнув языком, сочувственно покачал головой.
— Я про владыку нашего, Эрхарда Эйса из рода Черных Драконов, наследника трона. На праздник первого дракона коронация была назначена, через семь восходов то есть. Вы же сами мне говорили, что на праздник с мастером Амриэлем собирались. — Пекарь хитро взглянул на меня.
— И? — поторопила я его.
— А после у владыки нашего, храни его Лучезарный, свадебный обряд с леди Рослин должен был состояться. Жрецы из Храма Сияющей Звезды целый год его готовили. Я заказ большой на пироги к свадебному столу получил, помощников нанял, теперь уж все пропало! — Пекарь махнул рукой и утер мокрым уголком фартука глаза. — Сейчас вот змеелюд какой трон займет, Дева Мора их всех побери, как жить-то будем?!
Я пожала плечами, не зная, что сказать. Мне бы со своей жизнью разобраться, проблемы неведомого владыки меня волновали мало. Однако мастера Бифа такая реакция, видимо, не удовлетворила.
— Пойду я, госпожа Валенсия, надо еще плотнику да кузнецу сообщить новости, — заторопился он. — А вы осторожнее. Одна ведь живете. Свечи погасите да сидите тихо.
Закрыв дверь за выскочившим за порог пекарем, я устало привалилась к створке. Мне казалось, что на плечи легла неимоверная тяжесть, прижимающая к земле, давящая на сердце. И на этот раз моя давняя болезнь была здесь ни при чем. Голова гудела от новой информации, хотя рассказанное пекарем заботило меня меньше всего. Какое мне дело до государственного переворота в этом непонятном мире, когда моя собственная жизнь рушится!
Что же мне делать?
Моя жизнь всегда была простой и понятной: работа-дом-работа. Никаких неожиданностей. Я знала, чем начнется и чем закончится каждый день. Четко знала свои обязанности и следовала им. А теперь...
Я замотала головой. Нет, я не позволю обстоятельствам — даже таким — меня сломить. Я должна стать хозяйкой своей судьбы, какой всегда и была. Я найду способ вернуться обратно. В свой мир. В свое тело. Да, оно неидеальное, со страшной болячкой, но оно мое собственное. Со всеми шрамами и морщинками.
Решив немедленно приступить к претворению своего плана в жизнь, я пренебрегла советом пекаря и выглянула за дверь лавки, всмотревшись в темную, залитую потоками дождя улицу. Огней нигде не было — к отсутствию электричества предстоит привыкнуть, — а тишина, нарушаемая лишь звуками дождя, стояла почти библиотечная. Зябко поведя плечами — тело била нервная дрожь, — я прикрыла дверь и задвинула засов.
