Чаячий мор
2 сентября 2192
Одноухий кот Рыжик грузно прыгнул на печь, где рядом со сводным братом Арсением спал Рэнди де ла Серна. Пушистый проныра обладал как минимум шестью чувствами и всегда точно знал, чья была очередь готовить завтрак. Рэнди спал на груди, обратившись в сторону маленького окошка, куда еще даже не начал сочиться утренний свет. Мягко ступая по постели, Рыжик подобрался к нему поближе и пощекотал длинными усами лицо. Не просыпаясь, Рэнди пробормотал что-то несвязное и сгреб животное в охапку, как мягкую игрушку.
Когда тебя что есть дури обнимает кузнец, пусть даже совсем молодой, – это не всегда приятно; стремясь вернуть свободу, кот от души цапнул Рэнди за руку. Громко шикнув, юноша стряхнул кота с печи и вскочил, как отпущенная пружина, каким-то чудом умудрившись не разбудить Арсения. Машинально убрав с лица каштановые волосы, он добрел до таза с водой, разбил на ней тонкую корочку льда и, морщась от холода, умыл лицо. Затем, смочив засушенную морскую губку, он прошелся по верхней части тела – худощавого, небольшого, но уже изрядно закалённого работой в кузнице.
В остывшей за ночь комнате растереться на ощупь полотенцем и натянуть на себя колючий свитер было величайшим удовольствием. Совсем другое – попытка расчесать перепутанные за ночь волосы: костяной гребешок потерял в них два зубца. Бросив безнадежное занятие, Рэнди растопил печь и стал обшаривать кухонные ящики в поисках годной для завтрака пищи.
Был у доктора Осокина и холодильник – металлический сундук, который больше полувека назад сохранял продукты свежими, преобразуя электричество в холод. Но стоял он не в кухне, а в сарае, набитый наколотым льдом, в котором держали свежих моллюсков, рыбу и реже – мясо.
Топать за свежей рыбой в сарай, после того как только-только удалось согреться, не хотелось. От сушеной и копченой уже тошнило, ячьего cыра хватало лишь на четверых, и Рэнди уже подумал, что придется отправиться в кузницу голодным и получить выговор от Масако. Если ученик забывал позавтракать, это никогда не оставалось незамеченным. Но вот в корзине обнаружились целых восемь куриных яиц, принесенных Осокину-старшему кем-то из пациентов, и вскоре юноша приступил к приготовлению омлета, к которому добавились и сыр, и замоченные на ночь сушеные овощи. Когда еда была готова, он не стал дожидаться остальных, стремясь уйти в кузницу пораньше, и тому была причина. Но не успел он положить омлет на тарелку, как причина спустилась со второго этажа.
– Рэндольф? – окликнул юношу отец. – Что ты мне теперь скажешь?
– С добрым утром, – пробормотал застигнутый врасплох Рэнди и постарался улыбнуться.
– Та корзина с чучелом, которую ты вчера над городом летать пустил…
– Я выпустил её над морем, отец. Над морем! – сказал юноша как можно более низким голосом, словно это придавало его словам больше веса.
– Может, ты и направление ветра проверил?
– Был штиль, и сначала корзина пошла вертикально вверх…
– А о том, что выше может дуть, ты, конечно же, не подумал! – рявкнул Осокин. – И этому олуху без пяти минут восемнадцать…
«В январе. А сейчас только-только сентябрь наступил», – мысленно возразил юноша.
– Согласен с тобой, – коротко вымолвил он.
Осокин, ожидавший, что Рэнди будет спорить, и готовый уже разразиться громами и молниями, на пару секунд растерялся.
