– Учитель… – выдыхает юноша с порога. – Простите, но ждать до утра я не могу. Оно может все еще быть поблизости. Наши вестники все крылаты?
– Наши – да, – веско говорит мужчина, хотя на самом деле он не уверен, что знает обо всех изобретениях Пророка.
– Значит, я видел демона. Костлявого металлического зверя, – прерывисто сказал паренёк, словно чудовище повстречалось ему минуту назад.
– Каких размеров? – настороженно спросил Аэлиус, пропуская гостя внутрь.
– С человека или очень большую собаку. На четырёх ногах. И двигался он так, словно тёк по скалам.
– Так… Что-то ещё? Морда, глаза…
– Это самое страшное, – парень сглатывает ком в горле и, запинаясь, выдает: – У этого зверя… У него было… Человеческое лицо!.. Хотите верьте, хотите нет – но я должен это сказать… Господь всемогущий, я такую мерзость и представить не мог!
– Он тебя заметил?
– Наверное. Потому что сразу спрятался.
– Как давно это было?
– Перед закатом.
– А место?
– У расселины. Туда он и ускользнул.
– И ты до конца уверен, что зрение тебя не подвело? Что это не игра воображения?.. Теней и света? Что это в конце концов не собака?
– Нет… Лицо… Человеческое… Клянусь!
– Идем-ка со мной.
И вот они в маленькой, с неровными стенами, пристройке; плошку с жиром Аэлиус забрал из главного зала. По стенам развешаны не иконы, а связки сушеной рыбы. На топящейся углем печи булькает котелок с травами; сидящий за столом юноша, сосредоточенно поджав губы, выводит прямо на каменной столешнице углем очертания скелетообразного создания, стоящего на четырех конечностях у края расселины.
Наконец, седой мужчина снимает с печки котелок и разливает содержимое в истертые керамические кружки. Маркус принюхивается и делает небольшой глоток.
– Вкус сегодня другой. Это что, учитель?
– Огнецвет. Названия не бойся. Это для хорошего сна. Отдохнуть тебе сегодня всё-таки надо.
В полной тишине они потягивают чай, смакуя каждый глоток, и тревога, что держала обоих за горло, постепенно угасает; Апостол – снова оплот уверенности и силы. Но когда два десмодуса влетают в помещение и, махая крыльями, зависают над столом, мальчишка невольно сжимает кулаки и прижимается спиной к стене.
– Расслабься, хорошо? – говорит Аэлиус, водружая на голову Маркуса обруч, срощенный с непрозрачными очками и старательно подгоняя его по размеру. – А теперь я прошу: представь демона, словно ты только что его увидел. Во всех подробностях. Место, если можно, тоже.
– Да, учитель, – сдавленно шепчет светловолосый юноша.
Несколько секунд спустя на стену комнаты проецируется изображение, позволяющее пожилому мужчине узреть, что же так напугало гостя. Аэлиус хмурится: нет, не ошибка. Не игра света или буйного воображения. Вот он, монстр с человеческим лицом – большой, но на удивление маневренный и гибкий, строением тела похожий на крупную кошку. Вот он заметил присутствие Маркуса и нырнул в расселину, хотя мог бы убить парня одним ударом металлической лапы. И вряд ли его отправил сюда Пророк. У Пророка пунктик на летающих роботах.
Апостол медленно проводит над изображением ладонью в перчатке, после чего попеременно соединяет с большим пальцем указательный, средний и безымянный, затем поднимает большой палец вверх, словно в знак одобрения, а затем направляет правую руку в сторону выхода. Роботы одновременно мигают ему белыми огоньками и улетают восвояси. Аэлиус снял обруч с юноши и положил на рядом стоящую тумбу.
