Когда они дошли до выхода, незнакомец, как будто почувствовав что-то, остановился, но лишь на мгновение. Он обернулся и сделал знак. Андрей и Эля поняли – это был момент. Они должны были выбраться, и как можно скорее.
"Надо выйти наружу" – промелькнуло в мыслях Эли, как предчувствие. Только сейчас, стоя на пороге свободы, она поняла, насколько они были близки к катастрофе. Эти коридоры, эти стены, этот зловещий, почти ощутимый страх, который окружал их – это всё было частью той ловушки, в которой они едва не остались.
Они выбежали в открытое пространство. Улица, в отличие от коридоров морга, казалась яркой и живой, но не для них. В тусклом свете уличных фонарей всё было обострено – каждый звук, каждый шорох, каждая тень стала угрозой. Андрей и Эля, не оборачиваясь, последовали за незнакомцем, который не уменьшал темпа. Тёмные окна домов, за которыми прятались живые, создавали иллюзию безопасности, но внутри Эля чувствовала, как дрожат её руки. Они бежали, а чувство того, что за ними могут следить, становилось всё сильнее.
Мужчина в чёрной форме резко завернул за угол, скрываясь в полумраке двора. Он не замедлил шаг, и Эля поняла, что они снова окажутся в лабиринте, но на этот раз – снаружи. Мгновение – и тени, что преследовали их в морге, всё ещё следуют за ними, словно вытягивают из ночи свои невидимые руки.
Они продолжали бег, их дыхание становилось всё более тяжёлым, когда Эля заметила, что темные силуэты начали появляться вдалеке. Взгляд Андрея метнулся в её сторону – она не ошибалась. На горизонте были какие-то фигуры, они двигались быстро, будто их тоже влекло что-то неизвестное, неведомое.
– Быстрее! – прошипел незнакомец, и его голос, строгий и решительный, отрезал всю нерешительность, что могла бы оставить их на месте.
Они ускорили шаг, не зная, куда ведёт их спасение, но ощущая, что выбраться из этого города в эту ночь было единственным шансом. Вскоре они оказались у брошенной машины незнакомца, и, не раздумывая, вскочили в неё. Он захлопнул дверь, и в этот момент они почувствовали, как всё, что они оставили позади, по-настоящему стало частью прошлого.
Когда машина сорвалась с места, унося их в ночную тьму, Эля оглянулась, и на мгновение ей показалось, что тени из морга всё ещё следуют за ними, но вскоре они растворились, оставив только пустую, холодную ночь за спиной.
Когда последний звук их шагов затих, а машина скользнула в ночь, внутри салона наступила тишина, пропитанная тревогой. Андрею и Эле понадобилось несколько мгновений, чтобы осознать, что они наконец-то в безопасности – хотя бы на время. Они сели на заднее сиденье автомобиля, невольно обмениваясь взглядами, полными вопросов, которые они не решались озвучить вслух. Мир за окнами исчезал в темноте, а воздух в машине, хотя и наполнялся запахом старого кожаного салона, всё равно казался плотным, будто всё, что они пережили, теперь свисало, как тяжелая вуаль над ними.
Мужчина, который вёл машину, не оборачивался. Его лицо оставалось скрытым в темноте, но из-под капюшона его тёмной куртки можно было различить лишь несколько черт – резкий подбородок, решительное выражение лица, глаза, сверкавшие, как угроза или предупреждение. Он не был похож на того, кто переживает или пытается объяснить что-то. Скорее, это был человек, уверенный в том, что его действия неизбежны, что его присутствие не требует оправданий.
