Лаборатория стала для Ари Левитта одновременно убежищем и тюрьмой. Стены, заставленные гудящим оборудованием, защищали от хаоса внешнего мира, но и давили ощущением постоянного наблюдения. После встречи в Министерстве и того анонимного сообщения он чувствовал себя так, словно идет по минному полю. Каждый звонок, каждый взгляд коллеги казался подозрительным. Страх и научное любопытство сплелись в тугой узел. Он понял: единственный способ обрести хоть какой-то контроль – это понять. Понять Код. До конца.
Он работал с лихорадочной одержимостью. Ночи сливались с днями. Кофеин стал его основным топливом. Выделенные ресурсы позволили ему задействовать самые мощные вычислительные кластеры университета. Ари писал сложные алгоритмы, заставляя машины просеивать терабайты генетических данных – и древних, и современных – в поисках закономерностей, скрытых структур, чего угодно, что выходило бы за рамки известной биологии. Он искал не просто триггер активации, он искал смысл самого Кода. Зачем он был создан?
Погода за окном отражала его внутреннее состояние. После нескольких недель изнуряющей жары небо затянуло тяжелыми, свинцовыми тучами. Душный воздух застыл в ожидании грозы. Далекие раскаты грома иногда пробивались сквозь гул аппаратуры.
Прорыв случился на третьи сутки почти непрерывной работы. Один из алгоритмов, предназначенный для поиска небиологических паттернов – информационных структур внутри некодирующих участков ДНК, – выдал результат. Не просто статистический всплеск, а нечто осмысленное. В длинных цепочках активированного гена, в тех самых участках, которые принято было считать «генетическим мусором», скрывалась структура невероятной сложности. Математические соотношения, повторяющиеся с неслучайной частотой. Фрактальные узоры, напоминающие алгоритмы сжатия данных.
Ари почувствовал, как кровь стучит в висках. Это было оно. Код был не просто переключателем, активирующим скрытые способности. Это был носитель информации. Архив.
Дрожащими пальцами он запустил программы дешифровки, используя междисциплинарный подход – криптографию, лингвистический анализ, теорию информации. Он не ожидал быстрого результата, сложность была запредельной. Но ему нужно было хотя бы понять тип информации, скрытой в генах его предков и современников.
Первые результаты были фрагментарными, дразнящими, как обрывки сна. Но даже эти обрывки заставили его похолодеть. Это не были простые инструкции для белков или РНК. Это были… карты. Звездные карты, изображающие участки неба, не видимые с Земли невооруженным глазом, с отмеченными траекториями и объектами. Сложные диаграммы, напоминающие молекулярную структуру неизвестных соединений или биологических форм. Математические формулы, описывающие физические принципы, которые казались знакомыми, но выведенными на совершенно ином уровне.
Код Завета был ключом. Ключом к библиотеке. Библиотеке знаний цивилизации, способной записывать звездные карты в ДНК живых существ и запускать их активацию спустя тысячелетия.
