Спекшиеся вкрутую мозги, напоминающие кисель из вязких мыслей, позволяющие беспрекословно подчиняться человеку, наложившему заклятие – вот что такое «Солнечная душа». Мощное проклятие, выжигающее остатки ума несчастного, делающего его послушной марионеткой, способной самостоятельно лишь мечтать о смерти. С каждым днем, с каждым месяцем проклятье парализует тело человека, постепенно отключая систему за системой: еда, движение, испражнения. Предел мечтаний живого трупа – остановка сердца. Или новый приказ, разрешающий ему усвоить проглоченную пищу.
И если король… если…
– Не клят, – немеющими губами прошептал старик.
Мысль о том, что за одно подслушивание его убьют раньше, чем он успеет помолиться, возникла до того, как спятившего от страха холопа вывернуло желчью.
5. Глава 4
Я замерла. Выдохнула сквозь зубы и утерла внезапную испарину. Как… она догадалась?
Телегу потряхивало и затянувшееся молчание усугубляло ситуацию. Настороженная, как кошка, готовая вскочить в любой момент и броситься наутек, служанка инстинктивно отодвигалась, не сводя с меня полного боли взгляда. Я оценила её позу, положение, в котором мы оказались, и вздохнула.
– Я не знаю. Давно догадалась?
– Леди не следит за словами в пылу страстей, – независимо повела плечом Мира. – Давно вы?...
– В тот момент, когда её лягнула лошадь. Там мне тоже прилетело по голове. Наверное, умерла.
– Значит, не вернется, – девочка прикрыла глаза. – Как вас теперь величать?
– Так же, как и прежде, Греттой. Раньше звали Маргаритой.
– Вы тоже графиня? – усталость будто придавила малышку и она доверчиво ткнулась лбом в моё плечо.
– М-м, – покачала я головой.
– Но ваше воспитание вполне благородное. И со слугами вы управлялись со знанием, – насторожилась служанка.
– У меня было свое дело, – пояснила я. – Свое маленькое коммерческое дело, наемные рабочие, хороший доход. Так и научилась.
– Почему же вы вступились за меня?
– Ты маленькая, хрупкая девочка. Как за тебя не вступиться? К тому же, ничего плохого не сделала.
– Получается, только я знаю вашу тайну? – наивно спросила она. – Я её защищу.
– Не хочу тебя разочаровывать, милая, но Ясень тоже в курсе. Хотя мне все равно очень дорога твоя верность.
– Ну да, он умный, сразу, наверное, догадался, – вздохнула она. – Простите, но на какой-то миг я испугалась вас.
Я утешающе погладила её по голове. Рано или поздно это должно было всплыть и девочка далеко не дура, догадалась бы, даже если бы я была полностью сдержана. Это хорошо, что она осознает, что я не её госпожа и естественно восприняла меня в штыки в первую минуту осознания.
Снаружи значительно потеплело и мы в четыре руки откинули импровизированную крышу. По левую руку от нас неизменно тянулся берег огромного озера, а маячившие впереди дома стремительно приближались. Еще немного и можно будет нормально поесть, а, может, и поспать.
До самого въезда на ближайший тракт, ведущий к въезду в деревню, я видела спины собственных слуг. Широкая грунтовая дорога хоть и была основательно подморожена, но дневное редкое солнце делало свое дело и копыта лошадей частенько выбивали мелкие брызги из грязных лужиц. Первый же дом оказался домом старосты деревни. Главный в Дубровке, названной так за большое количество вековых древесных монстров, приветственно распахнул ворота, завидев дворецкого самого графа.
Мы неторопливо въехали во двор небольшого двухэтажного терема, выгодно смотревшегося на фоне одноэтажных домишек. Наши послушные, но изрядно уставшие коняшки были готовы выплюнуть поводья и самостоятельно скинуть с себя упряжь, лишь бы их отвели в стойло и не трогали минимум до вечера.
