Читать онлайн Александра Логинова - Успокойтесь, дорогая супруга

1. Пролог

Если говорить откровенно, я никогда ничего не умела делать достаточно хорошо. Отличная учеба? Не мое. Успехи в карьере? Увы. Счастливая многодетная семья? Сия участь меня минула.

Однажды в старой бабушкиной газете я вычитала цитату известного академика-педагога, который вдохновенно вещал: «Каждый имеет свой талант, нужно только найти его». О, я искала! Занималась спортом, искусством, наукой в университете, пыталась построить серьезные отношения и терпела неудачу за неудачей.

Подумаешь, скажете вы, рано или поздно ты себя найдешь. Но, кажется, я опоздала.

Белые голуби деловито прыгали за окном, выклевывая дождевых червей и редкие зернышки, брошенные легкой рукой щедрого человека. Не такие наглые, как во Владивостоке, но мне хватало их попыток обгадить карниз и окно моей спальни. Смывай, не смывай – к вечеру грязно-серые пятна все равно будут красоваться на стекле. Дай им волю, они бы и меня пометили, но без зонтика я из дома не выхожу.

Сегодняшняя погода была просто идеальна для моих планов – остаться дома и ничего не делать. Ну, то есть совсем ничего, подобно амебе развалившись на диванчике с модным фруктовым коктейлем и книгой. За окном активно собирались тучи, вступая друг с другом в альянсы и конфронтации, отрезая солнечный свет от поникшей и печальной земли.

– Что ж, по крайней мере никому не придет в голову тащить меня на прогулку, – довольно потянулась я, открывая форточку.

Ух, какой сильный ветер! Пахнет грозой и пылью, значит, приближается хорошенькая буря. «Только дождя нам еще не хватало!» – сказала бы мама, доставая из старого шифоньера дождевики. А мне и правда не хватает дождей, приносящих влажность и желание жить.

Сердце пело, пока я листала ежедневник. Так, угу, угу, понятно. Опять на сегодня ничего. Скукотища, однако! Но это ради моей безопасности, как уверяли окружающие, запирая мою комнату каждый раз, когда выходили за дверь. Лукавые создания, будто я не знаю, о чьей безопасности они на самом деле заботятся. Глупенькие трусишки, разве я причинила вред хоть кому-нибудь из них за последние два месяца?

Нет, я безусловно ценю предоставленные условия. Трехразовое питание, ежедневные прогулки – даже если я пытаюсь притвориться больной или громко кричать, что в гробу видала их улицу – в сопровождении предупредительных помощников, перекусы по первому требованию, сколько угодно книг, музыкальные инструменты и даже наборы для творчества.

Санаторий в Анапе, чесслово! Еще бы хоть иногда ко мне прислушивались, и вообще была бы сказка. Сказка…

Так вот, к чему я заговорила о таланте? Он нашел меня сам, когда я меньше всего того ожидала, спеша после закрытия пиццерии домой приласкать кота Семена и забыться до завтра в сериальном угаре.

Первый раз за день дверь в комнату распахнулась и сквозняк мгновенно воспользовался возможностью приподнять мне юбку и вылететь в коридор.

– Фрейлен Эдинтер? К вам пришел лекарь.

Моим талантом оказалось умение влипать в неприятности.

2. Глава 1

Ах, что это были за неприятности! Упитанные, весьма заметные и с подводными камнями в виде моей полной дезориентации и неспособности окружающих меня понять.

– Откройте рот, фрейлен, я проверю ваше горло.

– Доктор, – устало вздохнула я. – Вы навещаете меня пятнадцатый раз и каждую встречу пытаетесь лечить голову через иные части тела. Я начинаю думать, что вы метите ниже.

– Луиза! – ахнула дородная дама в зеленой тальме из виссона. Это ткань такая, можете себе представить? Не прибор, не имя и даже не город, а чертова ткань. И этой самой накидкой-тальмой сия дама пыталась однажды меня вразумить, с перепугу хлестанув по лицу. Правда, было это давно и неправда.

– Простите… матушка, – нейтрально пожала плечами я. – Доктор, есть ли у вас еще какие-нибудь вопросы?

– Да, – пожилой лекарь посмотрел на меня поверх золоченых очков-половинок. – Готовы ли вы признать, что являетесь фрейлен Луизой Эдинтер, уроженкой Китерополя, а ныне – леди Рагонды?

Предложение заманчивое, но пока погодим. Не все коту масленица, не все лекарю успешное лечение.

– Я подумаю.

– Луиза, – чуть не плача протянула дама, положив мне руки на плечи. – Доченька, ну почему это произошло именно с тобой?

Хотела бы я знать! Действительно, почему из всех прохожих, спешащих домой подальше от надвигающегося шторма, только я упала в идиотский люк, оставленный открытым растяпами-коммунальщиками?

– Фрау, вам нет нужды так убиваться. Состояние вашей дочери стабилизировалось, больше никаких истерик и эмоциональных выбросов, так что прогресс определенно есть. Леди Луиза, вам пора серьезно поразмыслить над тем, чего вы хотите добиться таким поведением.

Милая тихоня Ита проводила лекаря до дверей и вернулась в гостиную, нерешительно замерев у входа. Белый чепчик девушки всегда был накрахмален и я не раз спрашивала, больно ли его носить, но служанка лишь мотала головой, с сочувствием поглядывая на замочную скважину, которую ей приходилось запирать.

Кроме Иты меня ежедневно посещала фрау Розалинда, жалостливо гладя дочку по голове и уговаривая прийти в себя, перестать упрямиться и вернуться в социум. Вернее, ту, которую считала своей дочерью.

Сейчас девять утра, через пятнадцать минут подадут завтрак и я снова буду давиться ненавистной овсянкой, словно в насмешку политой медом. Сладкое фрейлен должны любить.

Интересно, все благородные съедают в неделю больше овса, чем их лошади? Вчера Ита упомянула, что в канун дня Благочестия подадут пудинг и черничный пирог, но поместье, как некстати, посетят гости, а потому завтрак накрывают столь поздно. И, разумеется, никакого пудинга мне не достанется.

– Мама, – голос слегка дрогнул. – Фрау, можно мне позавтракать в столовой?

Пудинг подается на общем блюде и украшается так заметно, что нельзя отрезать кусочек и потихоньку пронести его в комнату сумасшедшей дочери до начала застолья. Делать это в процессе и вовсе неприлично, вызовет слишком много ненужных вопросов и косых взглядов, как и разделка пирога. А после завтрака на столе не останется и крошки, уж в этом сомневаться не приходится.

– Луиза, – сомнением покачала головой дородная дама. – Я не уверена, что гости по достоинству оценят твое состояние.

– Я обещаю вести себя как подобает приличной фрейлен, – смиренно опустила глаза я. – Не налегать на еду и не позорить отца.

Чуть поколебавшись, дама кивнула, неспешной походкой удалившись в парадную столовую, а я подпрыгнула от радости. Ну, пудинг, держись!

– Госпожа чувствует себя лучше? – улыбнулась Ита, провожая меня в комнату. К парадному завтраку следовало переодеться и сделать подобающую прическу.

– Да, кажется, я начинаю выздоравливать, – всю порцию съем и не подумаю скромничать.

Психическое состояние фрейлен Луизы стало камнем преткновения всего дома, вызывая головную боль четы Эдинтеров и досужие перешептывания ближайшего круга, ради сплетен готового посещать поместье герра и фрау ежедневно. Два месяца назад дочь герра Вольдемара испытала приступ нервно-психического напряжения, перестала узнавать семью, впала в буйство и бредовый синдром, в результате которого леди насильно удалили в ее покои и вызвали домашнего врача. Врач был категоричен:

– Умственное помешательство на почве собственной невостребованности в брачной сфере.

Да-да, так и сказал! Еще и укоризненно покачал головой, мол, в двадцать пять пора бы сподобиться замуж, иначе приступы могут учащаться. Хорошие у них тут психиатры и диагнозы интересные. На мои крики, что никакая я не фрейлина, отпустите, гады, меня только невесомо кольнули иголкой, отправив в путешествие по царству Морфея.

Ну разве я похожа на благородную леди, да еще и дочь богатого герра, мигрировавшего в столицу Рагонды? Помилуйте, психи, и отпустите ради бога. Но отпускать меня никто не собирался, мягко увещевая и жестко вразумляя домашним арестом. Я пыталась сбежать, правда. Три попытки: одно разбитое окно, испуганная лошадь и высеченная за недосмотр прислуга привели к тому, что меня демонстративно вывели за ворота, показав, что бежать некуда.

Потому что в век отсутствия автомобилей я далеко не убегу.

И роились в моей голове подобные подозрения еще с момента окосевшей лошади, которую я в темноте приняла за корову, но увидев целый город, полный карет, чванливых прохожих и без единого МакДональдса, я сдалась. Сдалась и разрыдалась, высморкав все платки, подносимые Итой и выпив целую бутылку бурбона. Тогда меня и заперли в своих покоях.

– Пожалуйста, не нужно сооружать на моей голове башню, милочка – строго проговорила я, глядя прямо в глаза одной из служанок, заменявших Иту.

– Завтрак кануна Благочестия – особенный повод, – попыталась возразить нахалка, через губу разговаривая с «сумасшедшей» госпожой. – Того требует этикет.

– Этикет требует, чтобы вы немедленно закрыли рот и отправились на конюшню за своими десятью розгами, голубушка, прислав мне Иту. Но так как вряд ли вы столь ревностно следите за буквой этики, я прощаю вам оплошность, – холодному тону я научилась у женщины, что звала себя моей матерью. Да и клиентов часто приходилось ставить на место, так что опыт был.

– Да, госпожа, – опустила глаза девица, сделав неглубокий книксен.

Дальнейшие сборы проходили без пререканий. К довольно скромному голубому платью прилагался мягкий домашний корсет, не стесняющий движений, но отдающий дань приличиям. Нет, оказывается, в своем доме нельзя ходить как хочешь, нужно выглядеть куколкой. И молчать тоже, желательно, как кукла.

Я гуляла по особняку всего пару раз. Первый – когда искала выход, второй – когда пыталась привести аргументы, что я не Луиза. Разыскивая главного в этом дурдоме, я металась по трехэтажному зданию, заглядывая в каждую дверь и требуя вернуть меня домой.

К несчастью, главный нашелся. Выслушал мое истеричное повествование, полюбовался на родинки и шрамы, продемонстрированные ему в доказательство своей оригинальности, покивал на требование вызвать полицию и пообещал сделать все, для моего блага. Сделал.

«Никто не узнает, что ты рехнулась, дочь. Я подрезал языки каждому, кто видел тебя в непотребном состоянии и слышал твои бредни, так что не переживай. Как только ты придешь в себя, количество женихов не уменьшится». Вот спасибо, «папа»! То-то мне без них забот маловато.

– Сегодняшние гости родом из Ганны, леди Розалинда велела предупредить, – сподобилась сообщить служанка.

Я поморщилась. Понятно, значит, опять буду вслушиваться в потоки чужого щебетания на странном языке. Нет, отдельные фразы ганнского языка я понимала, но куда хуже, чем рогонского. Почему? Потому что немецкий я знала отлично, а вот португальский – увы.

В отличие от большинства людей, волей случая попавших в средневековые неприятности, мне не досталось лингвистической суперспособности. И молодого красивого тела не досталось, вместе с влюбленным в меня принцем-драконом всея королевства.

Первое, что я подумала, когда услышала грубоватую незнакомую речь, было: «Ура, впервые пригодился диплом лингвиста». Вы представляете? По-настоящему впервые. Незнакомый язык я опознала как германский, но со странной примесью покореженного испанского, будто кто-то проводил жестокие эксперименты над человеческой речью. Путем наблюдения и разговоров со служанками, я выяснила, что это ганнский – языковая система, приближенная по структуре к португальскому.