– Пойдём, Буцефал, – произнёс Дмитрий, держась за глаз. – Какое-то пиво у них невкусное.
– Иго-го, – ответил конь, помотав головой сверху вниз.
Уже подходя к парку, наш герой подумал: «А откуда в парке пруд и уж тем более лебеди?» На его памяти, кроме бомжей в лужах, там больше никаких достопримечательностей не встречалось. И к чему весь этот наряд в такую жару?
На входе в парк возвышалась арка с надписью: «Добро пожаловать всяк сюда входящий». Под аркой стоял знакомый рыжий кот. На нём были синие семейные трусы в горошек, закрывающие колени, чёрная футболка, поверх которой был повязан розовый галстук в клетку. На морде солнцезащитные очки.
– Погоды нонча стоят тёплые. Вам не жарко в костюмчике? – начал разговор Балберит.
– Нисколечко, у меня зубы мёрзнут, – ответил Дмитрий, обливаясь потом. – А на вас креативные бриджи, я посмотрю.
– Вы находите? Это подарок сеньора Труссарди. Ну, вернёмся к нашим баранам. Вас уже ждут, господин Ищенко. Только с быками в парк нельзя.
Дима обернулся и заметил, что держит на гнилой верёвке вороного быка.
– Вы зачем его сюда притащили, товарищ Дрищенко?
– Слушайте, я устал уже от ваших шуточек. Мне кажется, эта комедия несколько затянулась, – сказал Дима, откинув верёвку.
– Иго-го, – грустно заржал бык.
– А никаких шуток, всё очень серьёзно, Поликарп Дмитриевич. Я посмотрю, вам кто-то синяк под глаз поставил. Вам же было сказано, не заходить в кабак. Вы шкатулку взяли?
– Да, взял и лорнет ещё прихватил, – Дима протянул коту лорнет.
– А зачем он мне? Это Ксенофонту отдайте. Я такими вещами сроду не пользовался. Тем более с одним окуляром.
– Да это ж ты мне его вчера подал, когда в окно выпрыгивал.
– Вы меня с кем-то путаете, я высоты боюсь. Пройдёмте за мной.
Кот взял Диму за руку и повёл в аллею парка. Вдоль дорожки стояли дубы и каштаны, чего Дмитрий раньше не замечал.
– Здесь вроде каштанов никогда не было?.. – спросил он у рыжего спутника.
– Как же не было? Всегда были. Я помню, мы по этому парку гуляли ещё с ним, – указал кот на памятник Гоголю. – Сто раз ему говорил, не суй нос куда не следует. А он всё своё. Талантливый был, я вам скажу, человек. Любопытство вот только сгубило.
– Да нет, это определённо не наш парк! И вокруг ни души, – ответил Дима.
– Ваш, наш… Всё относительно в этом мире. И душ здесь, поверьте, очень много. Просто телесную оболочку ещё не обрели. Господь сказал, будут даны новые тела после смерти. А когда не сказал. Вот они и ждут своего часа. Либо в наше управление, либо в райские кущи.
Так, с разговорами, они приблизились к пруду с плавающими в нём лебедями. У пруда стояла белая скамейка, на которой сидели трое. Двое из них были старые знакомые – это крыса и Ксенофонт. Между ними сидел мужчина, на вид ему можно было дать около шестидесяти пяти лет. Длинный, узкий, слегка вздёрнутый вверх нос, маленький рот и узкие губы на худом лице. Чёрные глаза без видимых зрачков отзеркаливали всё, что окружало вокруг. Одет он был в расстёгнутую красочную ямайскую сорочку с бейджиком «Босс», из-под которой был виден атлетический торс с накаченным прессом и широкой грудью. Из-под плавательных шортов торчали волосатые ноги, обутые в сланцы. На стопах находилось по три пальца, которые больше походили на копыта. Ксенофонт был одет в чёрный фрак с бабочкой на голое тело, а через плечо всё так же висела почтовая сумка. На крысе же был синий топик и шотландский килт, в руках она держала волынку.
