– У нас вот и документ имеется, прочти.
Дмитрий взял лист и стал читать вслух.
– Я, Дмитрий Поликарпович Ищенко, в девичестве Задрищенко, потеряв стыд и совесть, проиграл в карты всё что можно и нельзя, вплоть до собственной жизни. Обязуюсь вернуть остатки долга в пятницу 16 июля 2020 года при свидетелях. Под сим расписываюсь кровью моего друга Попыхайло.
Дима трясущимися руками вернул листок коту.
– Вспоминай позавчерашний день, – продолжил Балберит. – Вы выпили, потом ты танцевал с женой своего друга и пускал свои ручонки куда не следует. Впрочем, у вас с ней уже давно близкие отношения. А Таня всё знала и терпела. Думала, образумишься. Вспомнил?
– Ну да, припоминаю.
– Потом ещё пригубил и подрался с полицейским, не поделив соседку. Это на глазах-то у любовницы. Помнишь?
– Да, припоминаю. Ну да, а затем появился он, – Дима указал пальцем на Абриэля, – и предложил сыграть в какой-то штос.
– Ну вот, умница, вспомнил, – продолжил кот. – Проиграв деньги и часы, ты сам предложил на кон свою жизнь. Помнишь, как пел: пиковая дама не любовь, а драма?
– Всё вспомнил, да, было, но я же не всерьёз.
– Всё очень серьёзно, за всё в жизни надо отвечать, – произнёс старший демон.
– Я не хочу, не буду, – вскочил на ноги Дима. – И вообще, кровь там не моя, а какого-то Попыхайло. Значит, подпись недействительна.
– Вот наглец, он ещё и друга подставляет, – вскричала крыса. – Он тебе, можно сказать, свою кровь отдал, вы с ним даже не друзья, а кровные братья.
– Да я его на том вечере первый раз в жизни видел.
– Вот-вот, первый раз, а он за тебя свою кровь пожертвовал. Такие герои сейчас редко встречаются.
– Да что вы мне голову морочите? Я умирать не собирался!
– Слушай, Задрищенко, умри как мужик, хоть что-то в своей жизни сделай с достоинством, – продолжил разговор Балберит. – От тебя же на земле никакой пользы, одни неприятности. Зачем ты живёшь? Пьёшь, дерёшься, работать не хочешь. Смысл твоего существования? Ни жене, ни дочке ты уже не нужен. О пожилых родителях вспоминаешь, когда деньги нужны. Пойми, тебя не станет, всем будет легче. Каждое слово материально в духовном мире. Не захочешь сам расставаться с жизнью, мы взыщем с родственников. Например, с дочки.
Дмитрий ухватил кота за галстук и потянул к себе:
– Да ты кто такой, чтобы мне угрожать?
– Я демон самоубийства.
Балберит отошёл в сторону, и галстук остался в руке Димы, затем кот спрыгнул на землю, превратился в змею и уполз.
– У тебя нет выбора, Задрищенко.
– Да пошли вы все!
Дмитрий плюнул на землю, достал пистолет из шкатулки, зарядил обойму и передёрнул затвор.
– Прости меня, Господи, – произнёс он, поднося дуло к виску и нажимая курок.
Раздался щелчок, но выстрела не произошло. Он снова передёрнул затвор и спустил курок – опять щелчок и осечка. Дима попытался ещё и ещё, закрыв глаза, но безрезультатно.
– Послушай, Чужой, ты где пистолет взял? – обратился Абриэль к почтальону.
– Как где? У Попыхайло.
– У какого Попыхайло?
– Ну, полицейского, в пятницу тринадцатого.
– Не тринадцатого, а четырнадцатого и в среду, дурилка ты картонная, – поправил Ксенофонта кот.
– Впрямь, дурак, – развёл руками Абриэль. – Он же этим пистолетом бутылки открывает и орехи колет.
– Да-да, а ещё подсолнечным маслом смазывает, – добавила крыса. – Видно, сегодня не судьба тебе помереть. Что-то Он от тебя ещё ждёт, на что-то надеется. А на что, не пойму? Иди домой, долг твой прощается тебе. Пистолет оставь себе на память, да и расписка у тебя. Обещал до смерти хранить. Скажу тебе по секрету, вместе с телом ты бы и душу мне свою отдал, а она, в отличие от тела, бессмертна. Самоубийство – это грех к смерти, смерти духовной.
