Закипела вода, крышка котла заподпрыгивала, задребезжала, даже опоры тагана загудели, поддавшись этой вибрации. Сергей начал было подниматься, но Лиза уже убрала котёл.
– Скоро чай будет, – и, хотя она отошла к столу, к месту, где была сложена посуда, съестные припасы и травы, и стояла к ним почти спиной, Арсений вновь уставился на неё.
– В какой стране наука более развита, на том языке и формируются основные термины и понятия, – не для того, чтобы сумничать, а для того, чтоб прекратить бессовестное разглядывание Лизы, проговорил Серёгин.
Арсений тут же на это поддался, его испытывающий, пронзительный раскосый взгляд сверлил теперь Сергея. Было непонятно, смотрит он ему в глаза или на сумочку с аппаратом, «хитрую торбу» – как назвали её мужики, или на туфли, которые бельмом выделялись из Серёгиного прикида.
– А вы что в той экспедиции делали, какие травы изучали? – нашёлся Серёгин.
– Не-е… я не собирал, я поклажу ихнию возил да как охрана от зверя. Я с детства охотиться люблю. Ну, проводник ещё у них был, но тот парень бздиловатый, как темняет костёр, начинает палить, а если дров мало, то чуть не плачет, так страшно ему значит, и не спит всю ноченьку, и господам не даёт… А тигр, он чё, у них там на востоке, значит, тигр главный, не страшней медведя нашего, а захочет сожрать, сожрёт, ничего ты супротив него не сделаешь, нет, ну если только дома сидеть… Нет, вы не подумайте, я без претензий, но ведь коль назвался проводником… к тому ж деньги платили хорошие. Ну, а у вас что за экспедиция?
«Ну вот, началось», – подумал Серёгин.
– Чего ищите? – последовал ещё один вопрос.
– Заболел я в дороге, – начал Серёгин, в панике глядя на Лизу, – чуть не помер, если бы…
– Если бы вовремя не подкрепился, – перебила его Лиза, – у меня всё готово, – расстилая между сидящими у костра чистую холстину, объявила она. Потом появилась жареная рыба, сухари, чай, а к чаю плошка брусники, мёд.
– А мёд-то откуда? – удивился Арсений. – Дикий?
– Да, дикий, – потрогал Серёгин переносицу, – вот утром ещё опухоль была.
Арсений разулыбался, развязал свой мешок, достал две большие варёные картофелины, достал большой кусок сахару, завёрнутый в тряпицу, осмотрел его, и снова завернув, несколько раз сильно ударил его рукояткой своего ножа. Осколки эти высыпал он прямо на брусничку, а кулёк его, уменьшившись вдвое, вновь спрятался в мешке.
– А кружечка, милая хозяюшка, у меня своя есть, так что и вы садитесь с нами. – Он извлёк из мешка и протянул Лизе большую алюминиевую кружку, которая, видимо, и роль котелка не раз выполняла. – А не родня ли вы будете Акулине Андреевне?
Лиза замерла, вглядываясь в лицо Арсения; кто он – с добром, иль лиходей какой, кикимор не было уже третий день, найти их мог кто угодно. Лиза кивнула, лицо Арсения расплылось в улыбке:
– Нет, вы не подумайте, я без претензий, просто знакомы мы с ней и благодарен я ей очень.
Лиза, видимо, решила сменить тактику:
– Пятый год у бабушки живу, а вас не помню.
– Хе, пятый год, вы с кружкой аккуратнее, пожалуйста, она сейчас горячая будет очень. Пятый год. Я тогда моложе его был, – Арсений кивнул на Серёгина и, увидев в его глазах неподдельный интерес, остановился на нём как на главном слушателе.
– Захворал я тогда, нет, не так… купил я ружье.
– Всякое рассказывают про бабушку, но чтобы она оружием торговала – не было такого.
Арсений уставился на Лизу, даже жевать перестал, но Лиза не смогла остаться серьёзной и, прикрыв рот ладошкой, захихикала. Хотя Арсений и улыбнулся, но шутки, скорее всего, не понял, снова повернулся к Сергею и продолжил:
