Когда душа сигналит S.O.S. Руководство по самопомощи при хронической усталости - страница 11

Летними вечерами Уилфрид приходил в гавань в своем обычном служебном одеянии, быстро исчезал в каюте своего восьмиметрового парусника, потом снова появлялся на палубе, но уже в джинсах и тельняшке.

Уилфрид был превосходным моряком. Смельчак, он выходил в море даже тогда, когда остальные яхтсмены трусливо отсиживались в гавани. Но он был еще и очень уверенным в себе шкипером с прекрасным пониманием того, чего можно ожидать от команды и корабля.

Однажды умерла его старая тетя и оставила ему небольшое, но симпатичное наследство. Уилфрид решил воспользоваться случаем, оставить свою прежнюю службу в офисе и превратить свое прежнее страстное увлечение и хобби в профессию. Он продал свою старую восьмиметровую лодку, купил яхту размером в два раза больше и переоборудовал ее в прогулочное судно.

В гавани все от души поздравляли его с таким решением. Он казался вполне подходящим человеком для такого бизнеса. Пожалуй, каждый чувствовал бы себя надежно и комфортно на борту с Уилфридом. Это относилось также и ко мне. Мне очень нравилась спокойная, невозмутимая манера Уилфрида: его команды были негромкими, но всегда точными и компетентными.

Уилфрид был полной противоположностью типичному образу капитана с бородой, этакого старого морского волка, больше основанному на браваде, он был моряком с твердым характером.

Я помню, как мы с Уилфридом выходили из бухты Пеллворм у одного маленького острова на Северном море. У нас было намерение отправиться в плавание под парусами без помощи мотора; но наш рулевой недооценил мощный порывистый и шквальный северный ветер, потом он был немного невнимателен, и мы внезапно застряли на мели с хорошим шансом продержаться там добрых часов десять – как раз до следующего морского прилива.

Уилфрид ни на секунду не потерял спокойствия. Его указания были четки и лаконичны: «Спустить паруса! Двое – наверх!»

Два моряка на мачте быстро накренили яхту на бок, одновременно свернули паруса, завели двигатель – и мы все тут же снова оказались на свободе.

Той же осенью Уилфрид купил себе новый корабль, и я не думаю, что тогда на свете был человек более счастливый, чем он. С утра до ночи он трудился на верфи, одетый в водолазку и комбинезон, возился со своим любимым детищем. Деловые костюмы его давно уже пылились в шкафу.

Следующее лето выдалось щедрым на солнце и ветер. Я часто вспоминал об Уилфриде и даже немного втайне завидовал ему. Наконец-то среди нас нашелся хоть кто-то, у кого хватило смелости воплотить свою мечту. В бизнесе у него, похоже, тоже все шло отлично. Хорошие отзывы путешественников делали свое дело и все гостевые койки на яхте у Уилфрида были забронированы заранее.

Мы с Уилфридом увиделись снова только осенью, когда «Эсперанса» – так назывался его новый корабль – вернулась назад из последнего чартерного рейса. Я обрадовался нашей встрече, но Уилфрид повел себя как-то странно: он был необычайно хмурым, ворчливым и напряженным.

– Как прошел сезон? – спросил я.

Капитан зло сплюнул в воду.

– Самый худший груз, какой только может быть – это человек, недовольно проговорил Уилфрид. Я насторожился. Цинизм ему совсем не шел.

На следующий сезон по гавани ходили довольно-таки странные слухи. Якобы чартерные гости на корабле Уилфрида были настолько недовольны, что даже прерывали свое путешествие на середине и уезжали прочь.

Это никак не поддавалось моему пониманию, потому что мореходные навыки Уилфрида были для меня абсолютно бесспорны. Я даже забеспокоился за него.