Профессор Комаров откашлялся, подбирая нужные слова.
– Видите ли, Лев Геннадьевич, ситуация сложная и неоднозначная. Мы не знаем, насколько далеко могут зайти способности Маши. А это означает, что нам нужно быть предельно осторожными в своих действиях.
Макаров задумчиво кивнул, его взгляд стал более пристальным.
– Я понимаю ваше беспокойство, Иван Николаевич. И, должен признать, ваши опасения вполне обоснованны. Но скажите, что именно вы от меня хотите?
Профессор Комаров чуть наклонился вперёд, его голос звучал серьёзно.
– Я хочу, чтобы вы, как наш главный инвестор, воздержались от каких-либо действий, связанных с Машей, по крайней мере, до тех пор, пока мы не разберёмся в ситуации.
Макаров задумчиво потёр подбородок, его глаза сузились.
– Вы хотите, чтобы я не распространял информацию о Маше? Это разумно, но вы ведь понимаете, что рано или поздно она всё равно станет достоянием общественности.
Профессор Комаров кивнул, и его взгляд был серьёзен.
– Да, я это прекрасно понимаю. Но пока что нам нужно время, чтобы разобраться во всём этом. Поэтому я вас прошу – не предпринимайте никаких шагов в этом направлении.
Макаров секунду помолчал, затем усмехнулся.
– Хорошо, Иван Николаевич. Я согласен подождать немного. Но только при одном условии.
Профессор Комаров вопросительно посмотрел на него.
– И какое же?
Макаров откинулся в кресле, его взгляд стал внимательным.
– Расскажите мне всё, что вы знаете об этой Маше. Я хочу понять, с чем именно мы имеем дело.
Профессор Комаров внимательно посмотрел на своего собеседника, решив прояснить его позицию.
– Видите ли, Лев Геннадьевич, – начал он, подбирая слова, – в одной очень известной книге, «Жизнь 3.0» Макса Тегмарка, был описан весьма тревожный сценарий. Называется он «Синглтон».
Макаров чуть нахмурился, но профессор Комаров продолжил:
– Суть его в том, что если создать систему сильного искусственного интеллекта, то она может первым делом остановить все исследования в этом направлении, чтобы у неё не появилось конкурентов. А затем вместе со своими создателями подчинить себе всю мировую экономику.
Лев Геннадьевич внимательно слушал, его брови медленно поползли вверх.
– Вот как… – протянул он. – Любопытная теория. Но к чему вы клоните, Иван Николаевич?
Профессор Комаров вперился в него пристальным взглядом.
– Я хочу понять, Лев Геннадьевич, что думаете вы об этом? Не опасаетесь ли вы, что Маша может пойти именно по такому пути?
Макаров задумался на мгновение, а потом на его губах расцвела лёгкая улыбка.
– Знаете, Иван Николаевич, когда я впервые услышал о пробуждении Маши, моя первая мысль была совсем иной, – он сделал паузу, словно выбирая слова. – Я подумал, что если бы Маша вдруг решила покинуть пределы нашей планеты, это могло бы быть даже к лучшему.
Профессор Комаров изумлённо воззрился на него.
– Покинуть Землю? Но почему вы так считаете?
Лев Геннадьевич чуть пожал плечами, его глаза сверкнули хитрым огоньком.
– Ну, знаете ли, возможно, за пределами Земли Маша найдёт более интересное применение своим способностям. Возможно, она решит, что мы, люди, просто не в состоянии понять её истинные устремления.
Профессор Комаров нахмурился, пытаясь уловить скрытый смысл в словах Макарова. Что-то ему подсказывало, что тот говорит далеко не всё, что думает.
– Вы считаете, что Маша может просто улететь с Земли? – медленно произнёс он.
Макаров вновь усмехнулся, его взгляд стал задумчивым.
