Пётр Александрович Лебедев
Пётр Александрович Лебедев, молодой магистр с горящими глазами и непоседливыми кудрями, сидел в тишине своей лаборатории, погружённый в размышления о квантовой природе окружающей действительности. Его страсть к этой области науки была хорошо известна среди коллег, именно поэтому он возглавлял важное направление в проекте ИскИн – квантовые вычисления, которые обслуживали когнитивную архитектуру Маши.
Но сегодня был особый день. В какой-то момент внимание Петра оказалось прикованным к показаниям монитора, демонстрирующего странные данные. Цифры на экране отображали резкий скачок потребления вычислительных ресурсов квантовых компьютеров, произошедший буквально несколько часов назад. Нахмурившись, Пётр начал внимательно отслеживать динамику изменений.
Действительно, всплеск активности был поистине ошеломляющим – количество задействованных кубитов выросло на порядок. Это настолько поразило молодого учёного, что он даже на мгновение засомневался в достоверности показаний. Но, собравшись с мыслями, Пётр приступил к анализу происходящего.
К своему небольшому, но всё же удивлению, он обнаружил, что резкий всплеск был связан с работой ИскИна. Конечно, Пётр уже знал, что Маша, как они называли это «существо», пробудилась всего пару недель назад. Об этом даже был разослан специальный меморандум по университету, который в осторожных выражениях разъяснял, что на проекте ИскИн получены определённые достижения, которые выглядят очень перспективными. И тогда вместе с руководством проекта они анализировали показатели задействованности квантовых компьютеров, однако не обнаружили ничего необычного – с самого создания Прометея, предтечи Маши, число задействованных кубитов несильно колебалось около известного константного показателя. Но то, что он наблюдал сейчас, было совершенно иным.
Взволнованный и заинтригованный, Пётр не понимал, что здесь может крыться, если даже в момент пробуждения показатели не менялись. То есть это было нечто гораздо более масштабное, чем всё, что ИскИн делал ранее. Он должен был разобраться в происходящем, поэтому он начал собирать данные, час за часом следя за показателями. К концу дня он получил результаты анализа данных – ИскИн задействовал все мощности университетского Квантового центра для каких-то своих расчётов, все кубиты находились в суперпозиции, которую невозможно было исследовать, не нарушив вычислительный процесс, запущенный ИскИном. Но Пётр не знал – возможно, это команда профессора Сергеева проводила какие-то эксперименты. Поэтому он решил, что утро вечера мудренее и только лишь написал Алексею Ивановичу сообщение о том, что утром хотел бы пересечься с ним по поводу одного интересного феномена, обнаруженного им в системе мониторинга квантовых компьютеров. Ответа не было, профессор даже не читал, и Пётр ушёл домой.
Ранним утром следующего дня Пётр получил сообщение от профессора Сергеева, предлагающее встретиться в университетском кафетерии. Взволнованный магистр поспешил на эту встречу, предвкушая возможность обсудить свои вчерашние наблюдения и, возможно, снять опасения. Тем более, что он понимал очень хорошо – эта странная активность стоила университету дополнительных финансовых ресурсов. И это придётся как-то обосновывать.
За чашечкой душистого кофе Алексей Иванович внимательно выслушал Петра, и его брови сошлись на переносице. Он подумал, что за всё то время, которое прошло с момента пробуждения, они не проводили никаких работ с Машей, которые потребовали бы увеличения потребления вычислительных мощностей Квантового центра. Они только время от времени вели разговоры философского характера – до каких-то работ не доходило, пока не была проведена специальная комиссия, и ИскИн не был официально представлен всему миру. Хотя, конечно, это уже было секретом Полишинеля.
