Когда Майя уйдёт - страница 19



Майя не выдерживает и шипит:

– Ну поговори с ним. Или прикоснись как бы невзначай.

Качаю головой и строго смотрю на призрака. Взглядом даю понять: я не хочу лапать шефа. Этого ещё не хватало!

– Давай же. Давай. Пригласи его поужинать вместе, – подначивает Майя.

Не могу.

Я буду выглядеть нелепо.

– Говори же. Говори. Быстрей, а то он уйдёт.

Кровь пульсирует в голове, а ноги подкашиваются.

– Артём Александрович…

– Да?

Я совсем не хочу его приглашать. Он мне даже не нравится. Ну почему Майя так поступает со мной? Бросаю отчаянный взгляд на призрака. Она лишь показывает большой палец вверх и ободряюще улыбается.

– Я хотела спросить… Не хотите поужинать вместе?

Он недоверчиво таращится на меня.

– Что?

– Ну я… предлагаю вам поужинать вместе, – выдавливаю с фальшивой улыбкой.

Он кажется сбитым с толку. Явно не ожидал от меня такого. И я тоже. Пригласить нашего мрачного шефа посидеть вдвоём. О чём Майя думает? Она слишком легкомысленна.

Повисает неловкая пауза.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает Артём после секундной паузы. Пристальный взгляд его зелёных глаз заставляет внутренне сжаться.

Ну вот. И почему он всё время спрашивает о самочувствии?

– Я в порядке.

– Мне не нравится твой цвет лица. Какая-то бледная совсем. Идём.

– Куда?

– Ужинать. Или ты передумала?

– Да, но…

Я думала, мы пойдём в ресторан. Ну, в принципе, да, – мы уже в кафе…

– Приготовлю тебе поесть, – обещает шеф. А то скоро свалишься в обморок от усталости.

Ушам не верю. Он собирается готовить для меня?

Оглядываюсь на Майю, победно сложившую руки на груди. На лице у призрака расплывается довольная улыбка.

Спешу за шефом на кухню. Артём снимает со стены сковороду, чистит картошку, а я ему помогаю. Майя крутится рядом и пытается обнимать его сзади. Впрочем, какое там «обнимать»... Она лапает его везде, где только можно.

Я смущённо хихикаю, и шеф смотрит на меня удивлённо. Притворяюсь, что получила сообщение от кого-то. Чтобы он не подумал, будто я совсем ку-ку.

Артём нарезает ломтиками картошку, овощи, кидает на сковороду и жарит.

– Расскажи о себе.

– Что вас интересует?

– Почему переехала из Воронежа в Москву?

Я достаю хлеб из шкафчика, аккуратно нарезаю и тихим голосом отвечаю:

– У меня папа в больнице.

– Что с ним?

– Он попал в аварию и до сих пор в коме. Врачи говорят, что не выкарабкается, но я отказываюсь верить. И продолжаю оплачивать больничные счета, чтобы они заботились о нём.

– Все финансы на твоих плечах?

– Да.

– А как же мама?

– Она умерла.

Артём хмурится.

– Мне жаль. Я не должен был спрашивать.

– Ничего. Она умерла, когда мне было пять. Я практически её не помню. Лишь ощущения тепла и любви. И папа был так счастлив. Но после её смерти я всегда видела грусть в его глазах. Он так и не женился больше. Так что мы жили вдвоём всё это время. Пока он не попал в аварию.

– Господи. Как ты держишься?

– Я верю, что он придёт в себя. Он не оставит меня, потому что я его любимая дочь.

Голос дрожит. Я пытаюсь поверить собственным словам.

Майя подносит руку ко рту.

– Прости, что взяла деньги с карты. Это ужасно.

Она правда чувствует себя виноватой, и я смягчаюсь.

– Всё в порядке, – говорю я обоим. – Есть и другие причины, почему я переехала сюда. Хотела доказать себе, что смогу стать хорошим пекарем и открыть собственную пекарню. Но все знакомые в Воронеже твердили, что нужно просто найти нормальную работу. Например, у меня образование юриста, поэтому я должна устроиться в солидную фирму. Заниматься тем, что хорошо оплачивается. Каждый уверен, что достаточно просто работать и не обязательно любить то, что делаешь. Такова жизнь.