Я не стал долго медлить, закурил сигарету и спокойным тоном произнес:
– Знаете, я завтра уже не смогу к вам приходить, послезавтра тоже.
Он лишь взглянул мне в глаза на несколько секунд, почесал щеку и продолжил дальше наблюдал за чем-то невидимыми, допивая пиво.
– Под конец нашего с вами знакомства, я хотел бы рассказать вам историю о том, как я полюбил фотографировать. Вы не против?
Не отрывая своего взгляда, он медленно покачал головой, точно колышущиеся ветки ивы на ветру, показывая свое согласие. Этот день не переставал меня удивлять.
Я поведал ему всю историю. Про то, что я дилетант своего дела, про то, что подруга подарила мне первый фотоаппарат на двадцатилетие. Показал ему множество разных снимков. Он за всем пристально наблюдал, словно ребенок в зоопарке.
Затем я достал свой первый снимок. Я всегда хранил его в бумажнике. Всмотревшись поближе, он выхватил из моих рук фото и практически на расстоянии пяти сантиметров от глаз стал рассматривать снимок. От удивления у меня перехватило дыхание, пот выступил на лбу и подмышках. Меня охватила злость и паника от того, что кто-то дотронулся таким образом до частицы моей жизни. Я уже хотел ему высказаться и вырвать свое фото, но спустя несколько секунд я увидел на его лице слезы. Он стал издавать странные звуки, похожие на крик умирающих птиц, которые просят о помощи. Будто в конвульсиях, трясущимися пальцами он показывал на себя, затем на фото. Не понимая, что происходит, я взял снимок из его рук и, точно видя его впервые, начал пристально изучать. Старик все так же издавал непонятные звуки и нервно тыкал пальцем себе в грудь.
Только спустя полминуты я осознал, что тот мужчина на фото с двумя детьми – был он. Это был этот старик. Он сильно постарел, стал лысый и похудел килограмм на 20. Цвет глаз превратился из голубого в тускло серый, казалось, что он наполовину слеп. Он разом допил остатки пива, закрыл глаза, вытер слезы с щек и перевел дыхание. Я открыл ему еще одну банку и протянул. Сделав глоток, он поставил ее и заговорил.
Общался он на ломаном английском. Я не мог разобрать часть фраз, поэтому мне пришлось подсесть ближе и сконцентрироваться на его словах.
– На фото мне 20 лет. Я шел со своими сыновьями в парк развлечений. Тогда им было по десять. Тот день озарял розовый свет, в воздухе витал запах сахарной ваты и легкости. Тогда мне казалось, что эти времена не закончатся никогда. – старик слегка откашлялся и после заговорил вновь. – Рассказывал им смешные истории и анекдоты.
«Жан-Пьер. Почему ты не женишься на Жаклин?
– Она заикается.
– Сильно?
– Очень: никак не может выговорить да.» – они громко смеялись и просили рассказать еще. В те годы мы были по-настоящему счастливы…
– Все детство они любили играть в войнушки и говорили, что мечтают стать настоящими военными и защищать нас с мамой. Я очень гордился ими уже тогда.
Он отпил немного пива и сделал глубокий вдох.
– Когда им исполнилось по 20 лет, они сами вызвались на фронт, в разведку. В те тяжелые годы происходили ожесточенные бои в Афганистане, и они решили, что обязаны быть там, обязаны спасать людские жизни. Однако совершенно позабыли про свои. Мальчики были крепко сложены, с раннего детства они занимались спортом и ходили на стрельбу. Конечно же, мы с матерью были против. Но указывать им мы не имели право. Они сделали свой выбор, говоря, что шли к этому всю жизнь. На прощание один из них сказал:
