Когда расцветает Протея. Том 1. Королева Хорнов - страница 18

Спустя пару минут она уже отдыхала на ложе. Тесном, пропитанном вонью. Но, всё-таки, невероятно удобном, в сравнении с жёсткой скамьёй. Одна из служанок ушла, а вскоре вернулась, держа в руках загадочный свёрток. Ещё до того, как она развернула его, принцесса уже поняла, что внутри.

- Яки нонэ Таур мэ (Его высочество, принц Таур прислал), - поведала девушка. Тея кивнула. Из всех этих слов она поняла лишь одно. Таур.

Ей тут же вспомнился взгляд исподлобья и кровь у него на лице. Первым желанием было отправить назад его «дар». Разве мог кусок мяса оправдать то, как он поступил с ней? Боль с новой силой накрыла её. Но Тея сдержалась. К тому же, голодный, её организм старательно прятал все прочие мысли, выдвигая на первый план лишь одну. Мясо пахло божественно! И на вкус оказалось таким же. После сытного ужина Протею стало клонить в сон, и она не заметила, как поддалась. Уже сквозь мутную пелену, слыша возню двух служанок, она различила невнятное:

- Каларе, ина со коларе (Красивая, она такая красивая).

Уснув слишком быстро, Протея не слышала, как двери шатра распахнулись, и на пороге возник ни кто иной, как сам принц Таур. Он был чист и одет. На плечах красовались отборные шкуры, а в руке он держал веточку алой сизмали[2]. Служанки ушли, склонив перед ним свои головы. Очаг полыхал неустанно танцующим пламенем. И в свете огня лицо спящей девушки было прекраснее всех, что он видел когда-либо в жизни. Таур приблизился, молча, и долго стоял, не сводя с неё глаз. А затем положил в изголовье принесённую ветвь и ушёл. Протея чуть застонала во сне и вдохнула её опьяняющий запах.

[1] Ямбу - колючее дерево, - в переводе с хорнийского.

[2] Сизмаль - дерево жизни. Согласно хорнийской легенде, нашедший его, обретает любовь.

8. Глава 7

Дорога тянулась ожившей картиной. Протея сбилась со счёту, сколько дней и ночей они провели в окружении этих безжизненных странных ландшафтов. Пейзаж за окном становился всё более однообразным. Серый камень студёными глыбами возникал по бокам, как будто давая понять, что именно здесь протекает незримая грань между прошлой и нынешней жизнью. Перед ней возникало то самое плато, ради которого два чуждых друг другу народа затеяли эту войну.

«Разве этот пустынный рельеф стоил тысячи жизней?», - то и дело думала Тея. Она утратила силы бороться, устала, точно внешний мир вторгся в неё, остудив своим холодом девичий пыл.

И вот, как-то раз, очнувшись от тяжкой дремоты, Тея увидела нечто такое, чему её разум не поверил сперва. Вместо каменных глыб, ставших привычными взору, по бокам, насколько хватало глаз, раскинулось белое поле. Деревья, что выделялись на фоне белёсых равнин, топорщили в стороны голые ветви. Ничто не росло, точно страшный недуг поразил всё живое. Лишь девственно чистая пустошь с обеих сторон. И тяжёлое, грозное небо...

- Вы прежде не видели снега, принцесса? - спросил хорнийский король. Все трое смотрелись так, точно несколько дней бесконечных скитаний не отняли жизненных сил.

«Кажется, хорны и правда не знают усталости», - думала Тея. Сама же она изнывала от острой потребности спать. Ей даже хотелось скорей оказаться в их землях. Лишь бы только закончилась мука пути.

- Нет, я только читала об этом, - призналась она.

Король усмехнулся.

- Таким вы его представляли? - сказал он так, точно весь этот снег тоже был частью его королевства.