- Это михтийская мона, - сказала Протея, - Боги ставят такие отметины людям, чтобы их защитить.
- Я слышал, - ответил Таур, - Но прежде не видел такого.
Тея смутилась, желая скорее укрыть от его глаз свой тайный божественный знак. Но принц не желал отпускать.
- Ваши ногти, они…, - произнёс он и тронул пальцем один из маленьких ноготков, - Они блестят так, точно их покрывали цветочной пыльцой.
- Это плохо? - спросила Протея, используя это мгновение, чтобы его рассмотреть. Грубый контур щетины на лбу. Этот шрам... С виду уродливый, но манящий к нему прикоснуться…
- Нет, это…, - он снова поймал её взгляд и шумно выдохнул. Что-то совсем непохожее промелькнуло в глазах. Как будто мольба! Но Тея решила, что ей показалось.
- Моей ноге холодно, - призналась она, хотя жар его сильной ладони согревал лучше всяких сапог.
Принц поднял глаза, на этот раз его губы в недрах густой бороды действительно ей улыбались.
- Простите, - ответил он мягко, и опустил её ногу в сапог.
Затянув потуже шнурки, он помог ей подняться. Протея сделала шаг, и едва не упала, оказавшись прижатой к хорнийской груди. Высота экипажа была слишком низкой, и принц нагибался, чтобы стоять на ногах. Он вышел, и Тея застыла на узком порожке, держа свою шубу в руках.
- Прошу, - ладонь его протянулась к ней, в этот раз, не боясь быть отвергнутой.
Тея накинула шубу и приняла приглашение. Но, стоило ей наступить в белый ворох обутой в борсянку ногой, как страх сковал её тело. Нога провалилась куда-то, и ей показалось, что снежный покров поглощает её, вбирает в себя, словно жадная белая топь. Она оттолкнулась от принца и заскочила обратно в карету. В ужасе глядя на снег у себя на ноге.
Таур усмехнулся.
- Не бойтесь, принцесса, - он показал ей, что снег не пугает его, прошёлся и даже подпрыгнул на месте.
Протея следила за ним недоверчиво. Тогда принц наклонился и сгрёб верхний слой. Затем он вернулся к карете и показал ей пригоршню крупы. Тея, выпростав руку, робко тронула белую пыль. Пальцы тут же, почувствовав, холод, вернулись назад, ближе к телу. Но жажда познания уже завладела её существом, и Протея дотронулась снова. Пальцы её утонули в мельчайших крупицах. Воздушных, как будто мука для михтийских хлебов. И одновременно влажных, как первые капли дождя.
- Он мокрый, - промолвила Тея, с удивлением глядя на пальцы. Белая масса растаяла, стоило взять её в руки.
- Он исчезает от тепла ваших рук, - ответил Таур.
Он помог ей спуститься, и ноги принцессы опять утонули в снегу. Она сделала шаг. Ещё один. И, поняв, что опасности нет, торопливо затопала в сторону, оставляя следы.
- Ах! - восторженно ахнула Тея, когда обернулась.
Нагнувшись, она зачерпнула ладонью и стала ждать, пока белая масса растает. Рука заболела от холода, но ей было всё равно. Такая вселенская радость рождалась в груди. О, как ей сильно хотелось разделить этот миг с кем-то близким. Тея тут же решила, что в первом послании в Михтию напишет об этом. О снеге! О странной, холодной субстанции, что тает в руках.
- А его можно есть? - спросила она, как ребёнок, глядя на принца доверчивым взглядом.
Таур хмыкнул, носком ботинка разбил плотный ком у себя под ногой.
- Он почти не имеет вкуса, ведь это вода.
- Замёрзшие слёзы небес, - подумала Тея, не заметив, что произнесла это вслух.
Таур оживился:
- Хотите, я кое-что покажу?
Принцесса пожала плечами, надеясь, что он не намерен её обижать. Она пошла рядом с ним, отдаляясь от лагеря. Позади хорны расправили свой угловатый шатёр и теперь, поощряя друг друга криками, мастерили большое огнище. Вокруг почти не было леса, лишь куцые горстки деревьев опасливо жались друг к другу на фоне белёсых равнин, точно пытались согреться. К одной из таких они подошли.
