Несколько скованных холодом крон возвышались над ними. На первый взгляд могло показаться, что деревья мертвы. Отсутствие листьев и серая тяжесть облепленной снегом коры навевали печальные мысли. Но, стоило ей подойти и увидеть вблизи этот сотканный холодом мир, как всё изменилось.
Мелкие сучья, все до единого, были покрыты застывшей водой. Сквозь прозрачный покров было видно сухую листву и алые, точно капли запёкшейся крови, плоды. Не веря глазам, Протея смотрела на чудо.
- Это кэмхора, кровавая ягода. Она созревает во льду, - послышался голос Таура. В этой немой тишине он прозвучал так отчётливо.
Протея к нему обернулась.
- Во льду? - уточнила она.
- Это лёд, - сказав это, принц отломил одну из прозрачный дождинок, внутри у которой застыла кровавая капля кэмхоры. В его руках тонкий слой разломился, являя взору нутро. И ягода, лопнув, оставила след на руке.
- И правда, похоже на кровь, - удивилась Протея.
Она коснулась, желая её ощутить. И растёрла, чувствуя, как пунцовая жидкость скользит между пальцев. Таур смотрел на неё, но принцесса не знала. Увлечённая жаждой открытий, она жадно принюхалась, различая мельчайшие ноты. Ягоды пахли древесной смолой, горечью тёмного леса и чем-то ещё. Заманчивым, невыразимым...
- Нет! - он схватил её за руку, отодвинул её от лица, - Их нельзя есть.
- Они ядовитые? - испуганно бросила Тея.
Таур прошептал:
- Нет, просто они очень горькие.
И хотя Тея кивнула, он не спешил отпустить её. Рука сжимала запястье, а глаза его жадно бродили у неё по лицу. Высокий и сильный настолько, что мог бы сломать её, словно тростинку, Таур неожиданно нежно поднёс её руку к губам. Волоски у него на лице щекотали ей пальцы. Протея застыла, ощутив, как рот хорнийца прижался к одной из хрупких костяшек. А затем отпустил. Влажный след тут же высушил ветер.
- Спасибо, - тихо сказала она.
- Пора возвращаться, - ответил Таур с сожалением. И хотя он уже отпустил, но глаза продолжали держать. Голубые, как лёд, в этот миг они не казались такими холодными...
Идя рядом с ней в направлении лагеря, Таур не мог прекратить любоваться. Тёмный мех оттенял золотистые волосы. Таких он не видывал прежде! Кожа её была гладкой, как ткань из тончайших сурийских шелков. Это чувство хотелось продлить, хотелось касаться её постоянно. И в этот раз, он нарушил данный Хорнийскому Богу обет. Ступни женщины были местом интимным, видеть которое разрешалось лишь только законным мужьям. Он не имел права их трогать! Но сделал это осознанно. Впервые увидев, и ощутив, как наливается плоть между ног. Таур боялся, что невеста осудит его. Её кругозор впечатлял! Но принцесса не знала об этом табу. Своим незнанием, дав ему силу продолжить.
Таур вспомнил, как ступня её уместилась в его ладони. Такая стыдливо нежная и порочно манящая своей неземной красотой. В груди пекло, по спине пробегали горячие волны стыда. И даже теперь, обув её в борсы, он всё ещё думал о том, что скрывает увесистый мех…
- Вижу, прогулка пошла вам на пользу? - одобрительно бросил король, когда Таур привёл свою спутницу в лагерь.
Протея смущённо кивнула. Щёки её разрумянил мороз, глаза заискрились.
- Благодарю, я действительно чувствую себя лучше, - проговорила она.
- Холод полезен! - согласился король, - Он сохраняет в бодрости тело и дух. Верно, Таур? - обратился он к сыну.
Принц кивнул. От глаз короля не укрылось наметившихся перемен.
