сидел бы сейчас в чистом костюме, при калькуляторе,
как Пашка Боровлёв – не бит, не клят, умничает…
Степанов вздыхает, закуривает, вынимает лист бумаги,
где карандашом начерчена заводская территория —
дело, между прочим, опасное и даже подсудное,
все бумаги такого рода хранятся в особом отделе.
Степанов наносит на план завода места своих находок,
любуется – чем не карта спрятанных сокровищ? Хэх!
Он прячет карту в сейф, вынимает оттуда банку спирта,
чтобы выдать Олейникову не в качестве премии, нет,
спиртом дядя Толя рассчитается с бригадиром сварщиков,
которые опять делают на складах что-то важное и нужное.
Дядя Толя прячет банку в пакет, делает хитрый пируэт,
исчезая за дверью с неизменным: – Эх, молодёжь!
А время катится себе дальше шальным колесом с горы.
Через полгода Самсонова переведут руководить ЖКХ,
где он скиснет – дело гиблое, разваливающееся.
Многие заводские специалисты рванут в город, кто куда —
Пашка Боровлёв станет главой муниципального района,
остальные ударятся в коммерцию, торговать чем попало.
Никому уже не будет дела до производства, до учёта —
Степанов уедет в другой город на «хлебное место»,
станет заниматься мукой, крупами, макаронами.
Все бумаги его останутся валяться в рабочем сейфе.
Дядя Толя Олейников сходит пару раз к начальству,
выхватит фитилей за очередную добрую инициативу,
психанёт, плюнет и уволится – пенсия давно заработана.
А мастер Вовка Савушкин стремительно разбогатеет,
поскольку вскорости заниматься металлолом
станет в России модно и весьма даже выгодно.
Степанов встретит Вовку как-то в аэропорту —
того не узнать, одет с иголочки, пахнет вкусно.
VIP Савушкин будет долго трясти Степанову руку,
заискивающе заглядывать в глаза и благодарить,
бормотать что-то странное про «остров сокровищ»,
про какую-то карту – Вовка вечно нёс косноязычицу,
говорил вычурно, с какими-то сложными намёками,
коллеги всерьёз подозревали его в стихоплётстве.
Пройдёт много лет, и Степанов наконец-то поймёт,
за какую-такую «карту острова сокровищ»
так горячо благодарил его тогда в аэропорту
беспечальный «еболдос» Вовка Савушкин.
Опасайтесь белого тумана
лето 1991-го
Проникнуть на целлюлозно-картонный комбинат
для снабженца Степанова дело несложное —
местная охрана давно знает его в лицо и по имени,
поскольку Степанов вечно мотается туда-сюда
то с кислородными баллонами, то ещё с чем-нибудь.
Охраняют такое серьёзное предприятие абы как,
при желании с ЦКК можно вывезти даже слона,
охранники пребывают в состоянии снулой рыбы.
Было дело, Степанов пару раз завозил пустые ёмкости,
вывозя их назад полными – никому нет никакого дела.
Вообще-то Степанов может проникнуть куда угодно,
он умело «работает» под этакого студента Шурика,
легко пристраивается к утреннему потоку работяг,
чтобы пересечь проходную то в Люберцах, то в Сумах,
а уж как имитирует местный говорок – талантище!
Сегодня он едет на хлорный завод за кислотой.
Надо отдохнуть от бешеной гонки последних дней,
не хочется идти на очередное нудное совещание —
какое счастье, что на свете есть заместители!
Водитель ЗИЛа благостному настроению Степанова рад:
– А я Ельцина вот как тебя видал, слышь, начальник?
Он в прошлом году приезжал к нам на завод,
проверял, как строительство идёт, медальки раздавал,
а когда закончилась у него вся эта бижутерия,
снял часы прямо с руки и Сашке Бодрову подарил:
«Вот, мол, на память тебе, хороший ты парень!»
Степанов криво ухмыляется в ответ водителю —
