– Я уеду, но сначала хочу увидеть девочку. Приведите ее сюда.
– Зачем, Лиза? – повторил Свиридов.
– Мне нужно с ней поговорить, поддержать ее.
– Лиза, прошу вас не надо. Девочкам сейчас очень тяжело, они остались без отца, и не нужно ворошить их раны.
– Пожалуйста, Глеб, – я вцепила в его плечо и посмотрела на него умоляющим взглядом, чувствуя, как слезы подкатили к глазам. – Я должна ей все объяснить, и сказать, что я их не забуду и обязательно что-нибудь для них сделаю. Я знаю, что Шандор бы этого хотел.
Он несколько секунд взволнованно смотрел мне в глаза, а потом выдохнул и сдался:
– Хорошо, я схожу за ней. Но если рядом будет ее дед, я ничего не смогу сделать.
– Попробуйте, вдруг получится.
Он ушел и перед уходом попросил на улицу не выходить, и, если вдруг кто-то придет, сказать, что я его дальняя родственница. Я согласилась быть кем угодно, только бы он скорее привел Динару.
Пока он отсутствовал, я обвела взглядом комнату, в которой находилась, но не запомнила ничего, кроме небольшого старенького серванта с полками, на одной из которых книги, и именно они вызвали мой интерес. Я подошла к ним и быстро сосчитала выпирающие темные корешки. Двенадцать штук! Это те самые фолианты, которые читал Шандор! Я открыла дверцу серванта и вынула одну из середины. Все, как и описывал Шандор: золотые буквы, позолоченные торцы. Я открыла книгу и пролистала несколько страниц, провела по ним руками, словно хотела ощутить тепло рук Шандора, который их когда-то касался, въедливо прошлась по тексту, представляя, как его глаза бегали по строчкам, откладывая в голове описываемые события. Она действительно была написана на доступном языке и подходила для детского чтения. Для себя я решила, что когда-нибудь их прочитает и наш сын.
Вдруг на бумагу упала капля воды, и в этом месте листок слегка покоробился. Моя слеза. Я быстро вытерла глаза и аккуратно промокнула лист вафельной салфеткой, которая висела на спинке стула.
Я оставила книгу раскрытой, дав ей возможность немного подсохнуть, а сама тем временем выглянула в окно в надежде увидеть в нем Глеба, возвращающегося с Динарой. Но оно было обращено на огород и кроме ухоженных грядок с высокой ботвой я не увидела ничего интересного.
Тогда я написала сообщение Марку и спросила у него, не займет ли он мне денег. Он обычно отвечал довольно быстро, и этот случай не стал исключением. Марк выведал для чего мне нужны деньги и немного оторопел от стоимости книг. Он обеспокоился тем, что меня хотят развести и предостерегающе просил быть аккуратнее.
– Марк, – написала я ему, – я купила бы их за любые деньги, даже если бы мне пришлось заложить свой дом в Витязево. Не переживай, я тебе все верну. Но не сразу.
Он не стал спорить, понимая, что я не в том состоянии, чтобы кого-то слушать, и лишь попросил черкануть ему номер карты, на которую сделать перевод. Я написала ему оставаться на связи, в ближайшее время вышлю ему всю информацию.
Скоро вернулся Глеб, но один. В который раз за этот день внутри у меня все оборвалось.
– Где Динара?
– Она отказалась идти со мной.
– Вы сказали ей обо мне?
– Да, но она не пошла.
– Почему?
– Она не объяснила, но заплакала.
– Отведите меня к ней, – направилась я к выходу, отталкивая Глеба по пути следования к дверям, – я хочу с ней сама поговорить.
– Нет, Лиза! Не надо! – Он схватил меня за запястье. – Девочка очень расстроилась и убежала в дом к деду. Туда вам нельзя. Она передала записку. Я не знаю, что в ней, но может быть вам будет этого достаточно?
