И когда это, по их мнению - "в обед"? - уныло подумала я, постоянно отвлекаясь от происходящего на экране.
В итоге, устав себя мучить этой откровенной ерундой, остановила фильм, стянула наушники и соскользнув с дивана, почти упёрлась в монолитную скульптуру по имени Виталий.
- Злат, я...
Вот... это... да... - шёпотом усмехнулся мой внутренний голос. Или надо мной, в которой раз в своей жизни попавшей в нелепую ситуацию из-за оглушивших меня наушников. Или над ним, неизвестно сколько времени стоявшим тут и наблюдавшим мою задницу, прикрытую лишь тончайшими трусиками.
20. Глава 20
Даже страшно представить, как я сейчас выглядела: стояла перед ним, как идиотка, выпучив глаза и беззвучно открывая рот. А через тончайшую ткань белой майки, я больше чем уверена, можно было различить оттенок моих сосков. Даже если бы не так, то хватало одного того, что они сейчас нагло и зазывно выпирали, ещё больше выпячиваясь от его, трущегося об них взгляда.
Я чувствовала себя той тупой и сексуальной рыбкой с губами на пол лица из какого-то психоделического русского мультфильма*, просмотренного в глубоком детстве. Но странное ощущение от него залегло где-то глубоко в душе и теперь, вдруг, вышло наружу. Бр-р-р!
- Злат, может ты накинешь что-нибудь? - хрипло посоветовал Виталий и отвернулся к окну. Очнувшись от его слов, я пулей полетела наверх и чуть не растянулась на лестничной площадке второго этажа, споткнувшись о любимый мамин цветок в огромном каменном кашпо.
- Ты там жива? - донёсся снизу его глубокий голос.
- Да! - крикнула я, хотя, возможно, умереть со стыда - не худший вариант в моём случае.
Схватив первый попавшийся халатик, трясущимися пальцами туго перетянула его на талии и на негнущихся ногах поспешила вниз.
А ведь он тоже молчал те первые несколько секунд, пока в моей голове творилось вся эта психоделическая белиберда!
- Злат, я спиртное привёз. Поставил на кухне. Отец тебе, наверное, забыл сказать.
- Э-э... Вообще-то он сказал, что вы приедете в обед...
- Да... Но получилось раньше. Извини... Я стучал, но ты не открывала, поэтому... - он снова откинул волосы назад. - Дверь была не заперта...
- Я была в наушниках... - взгляд блуждал по комнате, потому что я не решалась посмотреть ему в глаза.
- Да, я понял... Ну тогда пока? До Рождества!
- До Рождества. - промямлила я, чувствую что вот-вот и сердце выпрыгнет из груди и поскачет по ковру, как маленький резиновый мячик.
* * *
Канун Рождества не особо радовал. В этот год всё было по-другому. Нас осталось трое. И у всех на душе были раны, булыжники, пепел прошлой жизни и угрюмые, серые мысли, покрытые туманом неопределённости. Моя душа терзалась приближением субботы - того дня, когда Виталик должен будет улететь в Дубай. А ещё душу тяготил мой собственный отъезд обратно в Нью-Йорк.
Неминуемая разлука давила и угнетала. Растворяла все праздничные мысли, как сахар, но слаще не становилась.
- Пап! Может что-нибудь ещё приготовить? Ты знаешь, что любит Виталий? Хочется его немного порадовать. А то совсем сник. - крикнула я отцу, поправляющему декоративный рождественский венок на двери.
- Я не знаю, дочка. Приготовь, что сама любишь.
- Папуль... - я стояла уже около него и нервно заламывала руки от того, что хотела сказать. - Я хочу перевестись в Лос-Анджелес. - получилось "с места и в обрыв".
- Как? Ты же так хотела учиться в Нью-Йорке, Злата!
