Когда закрывается дверь - страница 23

). Народ у нас чудной, тетя Зоя! Честное слово, чудной! Как на землю сели, так и захлопали в ладоши будто маленькие дети. Я от непонятности головой кручу, может где артисты представление представляют. Оказалось, нет – летчикам хлопали. Чудно! Что же тогда в поездах не хлопают, или там в автобусе шоферу? (Повисла пауза. Зоя Степановна, отвернувшись, давится от смеха). В аэропорту, уже здесь, в Турции я совсем растерялась. Нинка мне на бумажке написала что да как. Сама она уже была в Турции. Только я для себя решила: буду держаться женщины, что рядом со мной в самолете сидела. Женщина очень даже положительная, серьезная, в очках. Всю дорогу книжку читала. Дак, пока таможню проходили, я ее из виду упустила. Вытащила листочек Нинкиной рукой писанный. По нему надо за чемоданом на ленту идти. Там, получается не одна лента. Я меж теми лентами ну бегать, где поедут мои вещички. Тут как назло на вывесках написано «Новосибирск», «Санкт-Петербург», «Внуково», а Москвы то и нету. Что делать? Как быть? Совсем расстроилась, слезы ручьями текут. Страсть какая – одна в чужой стране! Уж так испугалась за себя несчастную, за вещички пропавшие. Стою, значит, реву в сторонке. И тут, хлоп меня по плечу сзади. Оборачиваюсь и что? Стоит передо мной разлюбезная тетечка из самолета, которую потеряла. «Чего ревешь? – спрашивает, – Чего вещи не забираешь?». Говорю, мол, Москвы никак нету. Она смеется: « Внуково тебе что? Не Москва?». Очень хорошая женщина оказалась. Помогла мне в нужный автобус определиться… Дай, Бог, ей здоровья! Серьезная женщина!

Зоя Степановна (широкоулыбаясь, доброжелательно подначивала горе-путешественницу). Надеюсь, сюда приехала уже без приключений?

Галя (что-то прикидывая в голове, произносит задумчиво). Наверно, тому, кто часто бывает в других странах вокруг все привычно. Мне опять чудно!

Зоя Степановна (гадает). Наверно природа необычная, музыка, разговоры на чужом языке или остановки около магазинов частые?

Галя (отрицательно мотает головой). Нет. К остановкам я привычная. Пока из райцентра доедешь, у каждой избы постоишь. У нас ведь не город. Людям останавливают не только, где положено, а больше, где надо. (Переходя почти на шепот, доверительно). Цены здесь какие высокие. Я, правда из автобуса не выходила, как Нинка велела. Из окошка наблюдала ларек с мороженым, там шарик на вафле сто пятьдесят рублей стоит… Ужас! Ужас! У нас таких цен нет. Это же сколько нужно зарабатывать, чтобы такие шарики лопать? (Зоя Степановна наигранно, с сочувствием кивает головой в знак согласия). Рядом со мной в автобусе сидела такая худенькая, стриженная женщина в джинсах. Другая, не из самолета. Она каждое лето в этих местах отдыхает. Сказала, что здесь хорошая, недорогая кожаная обувь и разные товары из кожи. (Подмигивает). Я думаю она специально так сказала – хотела узнать есть ли у меня деньги… Если заинтересуюсь, значит, есть. Я не дура, сразу скумекала что к чему. «Какая, – говорю, обувь? У меня и денег нет. Видите, я в магазины на остановках не хожу. Чего зря пялиться, когда денег нет». Сразу видать, – баба ушлая…

Зоя Степановна (с укором). Уж слишком ты подозрительная…

Галя (обрывает возмущенно). Вот уж нет. Зачем она тогда свой баул на всех остановках за собой таскала? Другие люди вещи в автобусе оставляли. Она все свое с собой… (Переходит на миролюбивый тон