Колчан калёных стрел - страница 29

Зоряна потеряла столько работ, что и вспомнить уже не могла. Жили ведьмы по большей мере на Ясину зарплату: Полянская в ресторане и в ночном клубе плясала ифритские танцы – здесь их именовали восточными. А Лешак, бывшая ученая ведьма, чья слава когда-то гремела на весь волшебный мир, перебивалась случайными приработками. Собак выгуливала, флаеры раздавала, пиццу разносила.

– Зорь, ты что? – Полянская дернула за плечо застывшую подругу. – Опять считаешь? Семь кусков здесь, по два – нам с Огняной, три – тебе.

Зоряна чуть слышно всхлипнула, поправила ремень на любимых серых джинсах и сердито спросила:

– Что это вчера с Соколовичем было?

Рыжая глазом не моргнула. Достала с полки прозрачные банки со специями, насыпала на белое блюдце красную паприку, поверх украсила желтой куркумой и принялась пальцем рисовать цветочки.

Лешак глянула на подругу задумчиво. Когда Яся отвечать не желала, то руки на груди скрещивала и улыбаться начинала так любезно, что Зоряне сразу на стенку лезть хотелось. Но сейчас рыжая просто молчала, глаз не подымала.

– Тебя ж по казематам сперва метали, прежде чем ко мне перевели. Это он постарался? – уточнила Лешак, выливая на сковороду яйца.

Яся стерла цветочек, нарисовала лохматую тучку.

– Вы с ним знакомы были?

Из тучки закапал косой дождик.

– Он тебя бросил?

По белому блюдцу запорхали оранжевые снежинки.

– Ты его?

Лешак сгрузила гренки на тарелку, посолила, присыпала тертым сыром. Под сковородой с омлетом огонь уменьшила. Сказала мягко, чуть насмешливо:

– А теперь, когда девчонку рядом увидела, снова к нему хочешь?

Полянская сбросила приправы в раковину, помыла блюдце, медленно вытерла руки полотенцем. Посмотрела очень прямо, ответила очень тихо:

– «Снова» не бывает, Зоря, не верю я в такое. И непростая это девчонка, что для нас, что для него. И сама девчонка в том не виновата. – Яся помолчала и спросила уже привычно-ласково:

– Лучше ты мне другое скажи. Кто с Огняной о снах поговорит? Нам повезло, что ночь спокойная была. А как тебе сегодня покажут? Зачем её пугать?

– Пугать? – хмыкнула Лешак, доставая вилки. – Душегубку? Ясь, ты что! Она сама кого хочешь напугает. А скажи, неглупая вроде девчонка? Даром, что ратная.

Рыжая усмехнулась и спросила странным голосом:

– Да кто ж тебе сказал, Зорюш, что ратные – ребята глупые? Чай, чтоб дружинами командовать и в боях побеждать, разум совсем не лишний.

– Так то воеводы, что приказы отдают, – Лешак махнула ножом в сторону окна, – а остальные – мелочевка медная. Упал, отжался, подрался. Не смотри на меня сурово так, птица моя, расскажу я ей про сны наши любимые, расскажу. И постараюсь поласковей. Ну что, тарелки – твои, сковорода – моя, пошагали?

Решетовская лежала на своей койке поверх одеяла, уставив глаза в потолок. Зоряна с Ясной расставили тарелки, разделили омлет, насыпали корма Воробью. Огняна не шевельнулась. Попугай окинул ведьм недовольным взглядом и продолжил долбить клювом раму.

– Садись завтракать, ратная, – вздохнула Зоря, покосившись на безучастную Решетовскую.

Огняна не ответила. Даже, кажется, лишний раз не моргнула.

– Яичница, – как-то чересчур радостно сообщила Ясна. – С сыром, ветчиной и зеленью.

На лице душегубки не дрогнула ни одна черта. Зоряна взмахом руки остановила подругу от попыток разговорить их новую соседку. Головой помотала – не трожь, мол, сама встанет.

Но Огняна не встала – ни пока ведьмы ели, ни когда унесли посуду на кухню, ни когда опять вернулись в комнату. Полянская, не выдержав, села на краешек провисшей койки, протянула руку.